Бархатный Элвис
Шрифт:
Сначала я прокачусь на машине, проветрю голову и подумаю, что мне делать весь оставшийся день.
Именно тогда я вышел из дома и увидел, как в мою машину запрыгивает тощий парень без рубашки в фуражке времен Второй мировой войны, рабочих ботинках и шортах с гавайскими цветами. Он был древним, но двигался как кошка, у него была кожа пляжного бомжа, тело бегуна на длинные дистанции и безумные глаза сумасшедшего.
«Эй!» — крикнул я, закрывая за собой дверь. «Что ты делаешь?»
Парень скрылся за рулем и появился через несколько секунд, как только завел машину. К тому времени я уже почти настиг
Я остался на своей подъездной дорожке, ошеломленный, держа в руках бесполезную связку ключей и все еще пытаясь осознать, что только что произошло, пока этот урод в кепке-авиаторе разъезжал по городу на моей гребаной машине. «Сукин сын», — пробормотал я.
Я был не из тех, кто звонит в полицию, а поскольку кража моего тридцатипятилетнего куска дерьма VW Rabbit не была преступлением века, не похоже, чтобы они начали действовать, даже если бы я это сделал. Они напишут заявление, пройдут по всем инстанциям, а потом снова начнут плевать в ту или иную сторону, так что я вернулся, запер дверь и отправился пешком.
Я сам найду этого ублюдка.
Глава 3
Я был уже в десяти футах от своей подъездной дорожки, когда понял, что это была плохая идея. Как, черт возьми, я собирался поймать этого парня на прогулке? Стоя на месте, как идиот, я разглядывал близлежащий парк. Зона отдыха в заливе Баззардс находилась в тени железнодорожного моста через канал Кейп-Код и представляла собой парк с беседкой, парковкой, общественными туалетами, местами для пикников и мощеной дорожкой вдоль канала для катания на велосипедах, роликах, ходьбы и бега трусцой. Моя квартира находилась со стороны канала, так что я мог выглянуть через заднюю стенку и увидеть велосипедную дорожку прямо за своим задним двором. С этой позиции мне открывался прекрасный вид на переднюю часть парка. Он уже был заполнен людьми, на примыкающей к нему Главной улице было оживленное движение, но, разумеется, ни моей машины, ни парня, который ее угнал, не было видно.
Еще до того, как я повернулся и начал возвращаться к своему коттеджу, я услышал, как Лейла говорит мне на ухо, советуя думать головой и поступать правильно. Она всегда оказывала на меня успокаивающее и здравое влияние, в котором я так нуждался, и хотя ее отсутствие оставило после себя огромную пустоту в этой области, положительное влияние Лейлы на меня все еще сохранялось, как призрак.
В такой ситуации она сказала бы мне позвонить в полицию, потому что если я этого не сделаю, то впоследствии это может показаться подозрительным. Она напомнила мне, что, если идиот, укравший мою машину, совершит на ней преступление и скроется, копы подумают, что это сделал я, и, не заявив об угоне, я буду выглядеть виноватым, хотя это не так.
Прокрутив в голове все те случаи, когда я отступал от своих глупых идей и смиренно говорил Лейле, что она права, я вернулся в дом и позвонил в полицию. Меня перевели к полицейскому, который записал основные сведения и сказал, что скоро ко мне заедут, чтобы составить полный отчет.
«Скоро»
Один коп был мужчиной, другой — женщиной. Они выглядели как типичные летние наемные работники, молодые и неопытные, еще не до конца освоившиеся в роли сотрудников правоохранительных органов. Я подумал, что эти двое, вероятно, получили вызов, потому что он был так далеко в списке важных дел, что их начальство решило, что даже пара новичков-сезонников не сможет его провалить. Опытные они или нет, но я не любил, когда у меня дома появляется полиция, а на улице было слишком жарко, чтобы делать это в подъезде, поэтому я впустил их в дом и объяснил, что произошло.
Женщина, суровая двадцатилетняя женщина с короткими темными волосами, которые выглядели так, будто она подстригла их боевым ножом, представилась как офицер Ричардс. У нее был непреднамеренно уморительно официозный вид, присущий многим копам, и она стояла немного в стороне, осматривая окрестности, что, по моему предположению, должно было быть тонкой попыткой оглядеться. Парень, офицер Макинтайр, был бобовидным мальчишкой лет двенадцати на вид. Веснушки, рыжие волосы, все как у Ричи Каннингема с пистолетом и значком. Он достал планшет и заполнил протокол, записывая все, что я говорил.
Все шло хорошо, пока я не дал им описание парня.
«Простите, — сказал офицер Макинтайр, — вы сказали «кепка-авиатор»?»
«Да, знаете, такие кожаные носили летчики-истребители Второй мировой войны?»
Макинтайр посмотрел на своего напарника, потому что тот, очевидно, не понимал, о чем, черт возьми, я говорю. Когда она ответила отрывистым кивком, он снова повернулся ко мне, все еще недоумевая. «Что ж, — сказал он. «Это довольно необычно».
« Расскажите мне об этом, я не мог поверить в то, что видел. Но если он все еще здесь, его несложно найти в таком наряде».
«Мистер Кантоне, — сказал Макинтайр, его бледное лицо покраснело, как и волосы, — вы сегодня пили?»
«Простите?»
«У вас изо рта пахнет алкоголем, сэр, и я чувствую запах марихуаны».
«Все в порядке, мне уже больше двадцати одного. И трава теперь легальна, разве вы не слышали?»
Даже не улыбнулся. «Вы занимались чем-нибудь еще?»
Чертовы копы. Я знал, что они меня проверяли, а значит, видели мои приводы, среди которых были и старые обвинения в употреблении наркотиков. «Что именно, офицер?» сказал я, просто чтобы быть мудаком.
«Какие-нибудь запрещенные наркотики?» — спросил он.
"Я выпил пару бутылок пива и закурил в собственном доме. Это проблема?»
«Нет, сэр, просто…»
«Какое отношение это имеет к тому, что мою машину угнали?»
Макинтайр продолжал краснеть, как школьник. «Я просто хочу убедиться, что ваше описание точное и ни в коем случае не затуманено и не искажено из-за того, что вы выпили…»
«Я кажусь вам опьяневшим или даже обкурившимся?»
«Нет, сэр, я просто…»
«А вы, спортсменка?» спросил я Ричардс.