Барин-Шабарин 4
Шрифт:
Наступила продолжительная пауза, в ходе которой князь размышлял, а его гость пристально наблюдал за реакцией своего покровителя, стараясь выкинуть малодушные мысли из головы.
«Может уже пора думать о будущем? Если Воронцова свергнут с политического Олимпа России, то, как тогда поступят со мной?» — гнал от себя мысль Фёдор Петрович Пален.
— Вы упоминали о дворянине Алексее Петровиче Шабарине. Чей он человек? Чернышова? Это вполне было бы логичным. Но не верю я, что какой-то молодой повеса, не имеющий ни чинов, ни звания, может так взбаламутить воду. За ним обязательно кто-то должен стоять. И это нужно срочно выяснить, —
— Как вы могли подумать? — всполошился Фёдор Петрович. — Я с вами, и позвольте мне своего человека послать в губернию и всё подробным образом разузнать. Уверен, если мои люди отправятся на добрых лошадях, то уже на пятый день будут в Екатеринославе.
— Действуйте. Но с вашими людьми отправится моё доверенное лицо. Это атака даже не на Екатеринославскую губернию, а на меня лично. Просто смолчать я не имею никакого права. В следующий раз у меня заберут все новороссийские губернии, — решительно сказал Воронцов.
Уже через два часа четверо мужчин на двух каретах, сопряженных четвёркой лучших лошадей, которые только можно было найти на Северном Кавказе, устремились к Екатеринославу.
Михаил Семёнович Воронцов не мог оставить без своего внимания всё то, что там происходило. На самом деле, самодостаточность, новороссийских губерний, что было достигнуто при содействии князя — это залог политического и экономического веса самого Воронцова. Ведь тех денег, которые выделяются государством, хватает не на многое. Воронцов вынужден тратить собственные средства, чтобы только не прослыть плохим чиновником. И, если отберут контроль над Одессой и другими новороссийскими городами, сильно ослабнут финансовые поступления, то князю придётся признаваться в своей несостоятельности, как наместника Кавказа и теневого хозяина Новороссии. А также он будет вынужден рассказывать о том, какие бедствия принесли природные катаклизмы. Ведь последствия от оных ложились нелёгким бременем на самого Михаила Семёновича Воронцова, князя с титулованием «светлость».
От автора:
Советую новый цикл от Сапфира и Молотова! Эти ребята плохого не напишут.
Читать: https://author.today/work/431827
Глава 2
Дюбельт уехал, а я после того разговора стал чувствовать себя арестантом. За мной постоянно ходили филеры, не скрываясь даже для приличия. В доме вице-губернатора жандармы устроили себе «Ставку жандармского беспредела». Так что контроля было больше, чем того я мог допустить.
Но в эту игру можно было и поиграть. Так что я постоянно «скидывал хвост» своих соглядатаев и встречался с теми людьми, с кем хотел и с кем должен был. Я готовился к тому, что может и должно произойти.
Мне показали новые «признания» Зарипова. Лавр полностью растерял честь и достоинство. Он признавал, что стрелял в Кулагина, но при этом указывал, что я приказал Зарипову убить вице-губернатора. Это уже не угроза со стороны жандармов, это исполнение угроз, демонстрация, что Третье Отделение все же не пускает слова на ветер.
— Вероятно, вы готовы что-то
Я промолчал тогда, чтобы не сказать всего того, что именно было в мыслях. Не стоило опускаться до банальных оскорблений, нужно быть выше этого. Выбор сделан и я себя перестану уважать, если поддамся на угрозы. По крайней мере, сдаваться без боя, я не намерен. Силенок у меня маловато, конечно, но вот нестандартные решения проблемы — это то, что я умею.
Так что больше я иллюзий не питал и понимал, что уже в скором времени меня могут осудить, отправить по этапу, скорее всего, убить уже после, когда мои ноги окажутся в колодках. Интересно, а профессор Пирогов уже придумал для арестантов новый вид колодок, которые меньше натирали ноги и были менее тяжелыми? Помниться, что этот гений от медицины немало внимания уделял вопросу помощи осужденным.
Елизавета Кулагина, между прочим, нашла общий язык с Третьим Отделением. Я опасался того, что начнется еще и давление на Фонд, популяризацию которого я отложил до лучших времен, хотя все было к этому готово. Думаю, если удастся меня осудить, то и имущество отожмут ничтоже сумняшеся.
Все берут деньги. В этом мире, во все времена, решают блага. Что именно отдавала вдова Третьему Отделению, может и компроматом расплатилась, могу только догадываться, но дамочка не заграницу рванула, а на воды, может и в Пятигорск. Правильно, пусть там какого Печорина встретит, да оторвется от души.
Сегодня же я решил развлечь себя тем, что отправился общаться с представителями торгового сообщества Екатеринославской губернии. Война-войной, но любой руководитель, даже такой, как я, без определенного статуса и при непонятном положении, обязан думать о мирном существовании и развитии. Против меня могут интриговать, сталкивать меня с социальной лестницы, но это не значит, что не нужно работать на перспективу.
— Алексей Петрович! — всплеснула руками купчиха Олимпия Степановна Тяпкина. — Не чаяла вас увидеть в нынешнем году. Всякое о вас гуторят, что и осудить могут.
— А вы всё хорошеете, госпожа Тяпкина. Ох и повезло же вашему мужу! — сказал я, делая вид, будто умиляюсь прелестницей-купчихой. — И не верьте вы слухам. Знайте, что я всегда готов противостоять невзгодам.
Хотя, по местным меркам, по вкусам, когда многим нравятся дамы по попышнее, Тяпкина очень даже ничего. Уверен, что ее мужу есть чего волноваться.
Пусть даже не в рамках всей губернии, но, как минимум, для дел своего поместья мне нужно было встретиться и с купцом Михельсоном, и с купеческой четой Тяпкиных. Как минимум, необходимо узнать цены на сахар, насколько он востребован в городе, прояснить тенденцию ценообразования на зерно, масло и другие виды товаров, которые я мог бы сейчас предоставить на рынок. Каждый уважающий себя помещик безошибочно должен знать изменения цен.
Но, наверное, более масштабным и важным было то, как приходится по вкусу купцам такое новшество, как чемодан. В поместье получилось смастерить два чемодана, скорее, не для того, чтобы их продать или пользоваться очень даже удобной вещью, да и по качеству вышло так себе. На скорую руку, впопыхах, сложно что-то хорошее сделать, но для наглядности привезенные два чемодана подойдут. А умный человек поймёт, что к чему и как это будет продаваться.