Барон Дубов 5
Шрифт:
Он вошёл в приёмную отца, погружённую в полумрак. Горел лишь небольшой светильник на большом письменном столе. Позади, за окном, стояла безлунная ночь. Император постоянно работал допоздна, сколько Павел его помнил. Наталья, его секретарша, уснула прямо за столом с ручкой в руке и резко подскочила, когда за царевичем захлопнулась дверь.
— Я не сплю! — тут же заявила она, слепо шаря руками по столу.
— Конечно, — усмехнулся Павел, пытаясь не засмеяться.
Он подошёл к столу секретарши и убрал прилипший
Наталья тут же покраснела и звонко хлопнула себя рукой по лбу. Павел прошёл к двери, взялся за ручку, глубоко вдохнул и потянул дверь на себя, входя внутрь.
— Ты звал меня, отец? — тихо спросил он Императора, сидящего над кипой бумаг за столом.
Шторы были закрыты, светило всего несколько настольных ламп. От их света под глазами Александра Восьмого пролегли глубокие тени.
— А? — Тот будто только очнулся, оторвавшись от работы. — Да, сын, проходи, садись!
Он указал рукой на кресло.
— Я постою, если не возражаешь. — Павел подошёл к столу, но остался стоять. — Так зачем ты звал меня?
— Вот так сразу, да? — ухмыльнулся отец и кивнул: — Хорошо. Я хотел поговорить, Павел.
Царевич промолчал и сцепил руки за спиной, выпрямив спину. Он приготовился к любой выходке Императора.
— Я люблю каждого из своих сыновей… — снова заговорил Александр.
— Мне это известно, отец, — ответил Павел и сам удивился, как вдруг холоден стал его голос.
Государь нахмурился и поджал губы, но сдержал рвущееся наружу недовольство. Сына он позвал не с целью плодить новые конфликты.
— Настоящая сила достаётся очень нелегко.
— О чём ты, отец? — не понимал царевич.
— Твои братья… — Император провёл руками по усталому лицу, отчего на щеках пролегли белые дорожки от пальцев, — твои братья сразу родились со своей огромной силой, она всегда была с ними. Ты же отличился в этом плане…
Павел скривился — опять начинается.
— И всего неделю назад я думал, что это недостаток, который не исправить, который сделал тебя… дефектным.
— Благодарю, отец, за столь тёплые слова, — не сдержался царевич. — Но не трать свои силы и время. Если позволишь, я вернусь в свои покои и просто вспомню один из сотни подобных разговоров, чтобы ты мог считать свой отцовский долг выполненным…
Павел развернулся на каблуках и уже почти сделал шаг, но его остановил резкий окрик:
— Я ещё не договорил, сын!
В груди Императора клокотал гнев, в его глазах зажёгся огонь. Обладатели огненных Инсектов всегда славились своей вспыльчивостью. И чем сильнее дар, тем сложнее сдерживать бурю эмоций, но на то он и Император, чтобы быть властелином не только над огромной Империей, но и над самим собой.
Александр вдруг заметил, что встал со стула и навис над столом. Его тень пала на сына. Взяв себя в руки, государь сжал и разжал кулаки, затем сел на место.
—
— Ты же всё-таки мой отец… — тихо прошептал царевич. — Я не мог позволить тебе умереть. Или Дубову, который стал мне другом.
— Да… Дубов, — кивнул Император. — Если бы все аристократы были такими, как этот барон, мы бы давно одолели и Саранчу, и других врагов. Достойный муж. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.
Павел молчал, но и не уходил. Александр расценил это как хороший знак и продолжил:
— Я много думал после нашего последнего разговора… — Он снова встал и вышел из-за стола. Плеснул в два бокала янтарного хереса и один протянул царевичу. — Ты прав. Я твой отец, а ты… мой сын. И это не изменит ни одна сила в мире. Я рад узнать, что ты стал сильнее. Теперь ты единственный из своих братьев, кто знает цену силе… и власти. — Государь увидел смятение на лице Павла. — Это качество куда более ценное, чем думают твои братья. Поэтому из тебя выйдет отличный советник для будущего государя.
«Кто бы им ни стал», — додумал про себя царь.
— Отец? — недоумевал Павел. — Я не понимаю…
— Придёт время и поймёшь, — улыбнулся Император и положил руку на плечо сына, легонько сжав её. — А пока я хочу, чтобы ты присутствовал на… — он открыл крышку часов, лежавших в кармане, — уже сегодняшнем балу.
— Что?! — чуть не вскричал царевич.
Приглашение отца, который ещё несколько дней назад не желал его видеть на официальном ужине с каким-то китайским князем, выбило из колеи. Он полагал, что его наоборот попросят не посещать это мероприятие, ведь на нём будет слишком много посторонних людей…
Павел отхлебнул из бокала, чтобы прочистить голову. Жидкость приятно согрела нутро.
— Я же сказал, ты — мой сын, — повторил Император и сел обратно в кресло, тоже отпив из бокала.
Царевич ещё не понимал причину столь разительных перемен в отце, но… они определённо ему нравились. Неужели он перестанет быть изгоем? И кого ему за это благодарить? Неужели Дубова, который, пусть и тщательно это скрывал, поверил в него и заставил тренироваться? Похоже, что так.
— Хорошо, отец, — кивнул Павел. — Но я буду Северовым.
— Что? Почему? — государь даже слегка привстал.
В один миг царевич вдруг многое понял о себе.
— Мне нравится учиться в академии, узнавать людей, которые никогда не ведали роскошной жизни. И… мне самому нравится обычная жизнь. Я хочу остаться Северовым на какое-то время. К тому же, чем меньше врагов знает, что у тебя есть ещё один сын, тем лучше.
Отец со вздохом опустился в кресло и огладил небольшую бороду.
— Как пожелаешь, Паша. Это мудрое решение.
«Достойное царя…» — неожиданно для самого себя подумал Император.