Барон Дубов 5
Шрифт:
— Можешь идти, сын.
— Увидимся на балу… папа, — кивнул Павел и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Центр Санкт-Петербурга
Арендованная квартира
Николай
Агнес стояла, сцепив руки, и смотрела в огонь. Она будто пыталась сейчас повернуть
— Ты ведь не это хотела спросить, верно? — с прищуром спросил я.
— Нет, именно это! — слегка топнула она ногой, отчего вздрогнули зелёные ягодички. — Я тоже хочу пойти на бал.
— Странно, — я продолжал вертеть в руках золотой жёлудь, — я думал, что ты давно отказалась от этой идеи. Как и Вероника.
— Она врёт, — посмотрела гоблинша мне в глаза.
В её почему-то застыл страх. Чего она боится? Я же не съем её! Хотя некоторые её прелести выглядят весьма аппетитно. Если бы не рост…
— О чём ты? — уточнил я.
Агнес вздохнула и опустилась в кресло напротив, сжав ладони коленями.
— Вероника на самом деле тоже хотела бы туда попасть. Да любая девушка мечтает о подобном! А ты, Коль, берёшь только Лакроссу.
— И сдался вам этот дурацкий бал… — Я положил жёлудь между страниц учебника по алхимии, чтобы не потерять страницу. — Я был на одном балу. Меня там пытались убить.
— Ничего он не дурацкий, — буркнула зелёная полторашка. Полторашка, потому что рост у неё не больше полутора метров. — Это же бал, Коля! И не просто бал, а во дворце Императора! Такая возможность раз в жизни выпадает!
— Тогда почему Вероника говорила, что не хочет на бал? Что лучше платья будет шить.
— Это реакция компенсации.
— Чё? — глубокомысленно изрёк я.
— Это… из психологии. — Агнес с ногами забралась в кресло и обняла себя за колени. — Вероника очень хочет попасть на бал, как и я, просто она понимает, что шансов у нас нет, поэтому заранее решила быть лучше в чём-то другом. Компенсировать это.
— Хм, — потёр я подбородок. — А ты, значит, думаешь, что шансы у вас есть?
Волчонок, что лежал у моих ног, зевнул широко раскрыв пасть, повернулся на другой бок и с любопытством уставился на гоблиншу. Та ещё сильнее прижала колени к груди, положив на них подбородок, и уставилась на меня своими карими глазами. Шмыгнула вздёрнутым носом.
— Рядом с тобой постоянно творятся какие-то чудеса, — заговорила она.
— Иногда не без твоей помощи, — решил я подбодрить Агнес.
Но она продолжала:
— И я подумала, что, раз такое дело, может, есть надежда, что опять случится какое-нибудь чудо? И я смогу хоть одним глазком взглянуть на бал. На аристократок в красивых нарядах, на статных дворян, на целую гору бокалов с шампанским… А какая там должна быть кухня! Разве можно такое пропустить? Вот я и решила спросить у тебя. Ведь за спрос не бьют в нос, да?
— Ага, — ухмыльнулся я. — Зато шлёпают по заднице.
Во взгляде Агнес мелькнуло прежнее ехидство.
— Тогда я готова задавать
В ответ я хохотнул, а затем, посерьёзнев, заговорил:
— Пойми, Агнес, даже Веронике на таком балу делать нечего. Там соберётся куча напыщенных аристократов, которые меряются длиной или членов, или родословных, если с первым не повезло. Вероника — простолюдинка, оказаться на балу она может только в том случае, если будет чьей-то куртизанкой. Я ей такого не желаю. А ты, Агнес, из гоблинов. Ваш народ нигде особо не жалуют.
Зелёная мелочь ещё сильнее обняла колени и опустила глаза, влажно заблестевшие в свете камина.
— Я просто не хочу смотреть, как вас оскорбляют. Потому что знаю, что тогда дворянские зубы полетят, как щепки.
Она снова подняла на меня мокрые глаза и дрожащим голосом произнесла:
— Да, разнести Императорский бал было бы в твоём духе. Но проблем потом не оберёмся… Сразу полстраны можно будет во враги записать.
— Вот именно, — кивнул я.
С одной стороны, я ни за что не дам в обиду девушек. Пусть даже какой-нибудь царевич попытается их оскорбить, всё равно получит по зубам. Потому что если оскорбляешь кого-то слабее себя, будь готов, что кто-то другой окажется сильнее и обидит уже тебя.
С другой стороны, зачем плодить конфликты? Среди старшего поколения князей, герцогов и остальных пруд пруди консерваторов, которые другие народы за людей вообще не считают.
Я вспомнил бал в Пятигорске. На самом деле, мне он понравился. И выпил, и потанцевал, и подрался. Вечер прошёл просто замечательно! И я же не чёрствый осёл, которому нет дела до маленьких грёз подруг, прошедших со мной и огонь, и воду. Сердце кровью обливалось от вида той же Агнес, уткнувшейся лбом в коленки. Её сейчас сокрушило сразу две вещи: разочарование и чувство, что я прав.
Однако мне вдруг пришла в голову любопытная идея. Точнее, она пришла уже давно, но сейчас я в ней окончательно утвердился. В конце концов, этот пресловутый бал, который стал для девушки камнем преткновения, да и, судя по всему, для Вероники тоже, будет большим событием. Наверняка кто-то попытается этим воспользоваться и устроит суматоху, чтобы, например, свести старые счёты. Или устранить конкурента. Как сказал царевич Владислав, Питер — банка с пауками и змеями.
Так что я нарочито строго произнёс:
— Поэтому я запрещаю вам с Вероникой отправляться на бал. Не смейте использовать никакие усыпляющие газы или алхимические бомбы, чтобы попасть во дворец. И ни за что не переодевайтесь в официантов! Ты всё поняла, Агнес?
Сдвинув брови, посмотрел на девушку. Она неуверенно посмотрела на меня в ответ и шмыгнула носом. Похлопала мокрыми ресницами. Ох, не люблю я, когда девушки плачут. Но, кажется, она меня поняла. Умница.
— Ага, — кивнула она и легко встала с кресла. Вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Ладно. Ладно… — тянула она, явно задумавшись. Потом вдруг взглянула на учебники, лежащие на столике. Один из них вспух из-за жёлудя внутри. — Что там?