Барон Дубов 5
Шрифт:
Маша пожала плечами, а мне пришла в голову идея. Если эта штука расширяет сознание, а мы с Альфачом связаны, то я могу ему помочь. Наверно. В любом случае я всё равно собирался пить это зелье — так или иначе. Боясь передумать, влил себе в глотку черпак горячей жижи. Она обожгла нёбо и рухнула в пищевод. На вкус — как нестираные носки.
— С ума сошёл? — ахнула дриада. А потом до неё дошло, что я пытаюсь сделать. — Ладно, я присмотрю за вами. А ты помоги ему там.
— Я тоже помогу! — заявила гоблинша и схватила котелок.
Я и пикнуть не успел, как она тоже влила в рот
— Да вы друг друга стоите, — захохотала дриада.
А меня повело. Комната вдруг закачалась, закружилась, и в следующий миг я оказался на полу. Мир взорвался цветными пятнами. Почувствовал под ногами землю, в глазах прояснилось. Меня окружали деревья кислотного цвета, вверху горело розовое небо, а ноги щекотала голубая трава.
Что за?! Так вот как зелье расширяет сознание… Проще говоря, глюки вызывает!
Недалеко раздался волчий вой, и меня мороз пробрал по коже. Я медленно обернулся, ощущая, как под ногами дрожит земля.
Ко мне, ломая деревья, мчался огромный волк.
Глава 21
Где-то в далёком-далёком Духовном пространстве
Несколько часов спустя
Николай
— Держите-ко-ко-ко этого дристу-ко-ко-на! — вопили преследующие нас ощипанные и безголовые двухметровый курицы.
А мы, я имею в виду Лакроссу, Агнес, Веронику и себя, сидели на спине огромного Лютоволка, вцепившись в его шерсть, и отчаянно пытались не упасть. По сравнению с прошлой поездкой на огромном лосе, которая была весьма комфортной, мы будто оказались на палубе утлого судёнышка в десятибалльный шторм. Болтало нас, короче.
Вероника и Лакросса, как оказалось, тоже выпили зелье. Дриада пообещала присмотреть за всеми, а Марина со слугами вызвались ей помочь. Так мы и очутились в одном большом, странном глюке. Лютоволком оказался Альфачик. Сперва я подумал, что придётся сражаться с ним, а он вместо этого схватился меня зубами за шиворот, закинул на спину и помчался от толпы безобразных куриц с копьями.
— Нику-ку-куда не денешься! — кудахтали нам вслед.
Как они, блин, звуки издают?
По пути Лютоволк подхватил одну за другой девушек. Но и куриц значительно прибавилось. Небольшие отряды стекались с разных концов кислотного леса и преследовали нас.
— Г-г-господин… — простонала позади Вероника. — М-м-меня сейчас вырвет! А я ведь только-только поела вкусных вафель. И колбаски…
— Боже, Ника, — рявкнул я, оборачиваясь, — держи подробности при себе!
Обычно румяная, синеглазка позеленела, а её лицо приобрело на миг выражение, будто её действительно вот-вот стошнит. Но она сдержалась. Курицы позади метнули несколько копий. Пара просвистела над ухом, а остальные вонзились в землю, не долетев. Уродливые когтистые лапы взрывали красную землю, преследуя нас.
— Не могу, г-господин. Сейчас все подробности выйдут наружу!
Ответить я не успел: волк выбежал на край вафельного разлома и едва успел затормозить. Ожившие окорока быстро приближались. Альфачик с утробным рычанием рванулся к ним, резко развернулся, подбросив лапами землю и
— Мы все погибне-е-е-ем! — верещала Агнес, смеясь, пока мы перелетали расселину, на дне которой бурлила молочная река. Это в стиле зелёной мелочи.
То ли мы были тяжёлыми, то ли разлом широкий, но нам едва-едва хватило силы прыжка. Волк кубарем покатился по земле, а мы полетели следом, как кегли. После падения мы быстро повскакивали на ноги и собрались у края расселины. Земля здесь напоминала слоёную вафлю с клубничной начинкой. Огромная толпа куриц сгрудилась на той стороне. И хоть у них не было глаз, я всё равно кожей чувствовал на себе их свирепые взгляды.
Вероника, зажимая рот, убежала в кусты неподалеку. А Лакросса, вставшая справа от меня, торжествовала:
— Курица не птица. Им не перелететь это ущелье.
Будто услышав её, куриные туши начали брать небольшой разбег и взмахивать ощипанными крыльями. Несколько из них сиганули вниз. Лакросса хмыкнула, а подбежавшая к краю пропасти Агнес вдруг завопила, отскакивая назад:
— Курица — птица! Ещё какая птица!
Вопреки всем законам физики, куриные кадавры взмывали вверх один за другим и пикировали на нас, как ястребы. Хотя откуда законы физики в мире глюков?
Я перехватил молот, готовый отбивать их, как в американском бейсболе, но Лакросса опередила меня. Она вдруг вышла вперёд и вытянула руку в сторону стаи ощипанных птиц. За её плечами появлялись десятки копий, тут же взмывавшие в небо. Достигая высоты полёта куриц, копья начинали взрываться. Подбитые окорока падали под зенитным огнём — поджаренные и дымящиеся. От вида летающих куриц-гриль у меня заурчал живот. Я же не ел уже чёрт знает сколько!
М-м-м, а запах какой! Нямка!
— Отступаем ко-ко-комрады! Ко-ко-команда отступать! — верещала на той стороне особенно большая курица с подобием погон на плечах.
Ещё несколько туш упало рядом, а остальные птицы развернулись и полетели в обратную сторону, подальше от зенитных копий. Я уже собрался начать разделывать одну особо горячую курочку. Настолько горячую, что на поджаренной корочке ещё кипел жир.
Но меня сбили с ног и начали лобызать лицо огромным шершавым языком. А большие лапы прижали плечи к земле.
— Отстань! — пытался отмахнуться я. Но попробуй спастись от шерстяной махины.
А потом я очнулся на полу в комнате, в которой и отключился. Рядом тлели угли в камине, моё лицо облизывал Альфачик, выросший сразу раза в два. Не такой большой, как в глюках, но всё равно размером с хорошего такого, годовалого жеребёнка. Чудеса зелья. Интересно, а я вырос?
Подо мной натекла лужа зеленоватого цвета. Остальные тоже начали приходить в себя в таких же лужицах. Как и было написано в книге, зелье вывело из нас шлаки и токсины, очистив все, даже самые мелкие поры. Я и правда чувствовал себя будто обновлённым, даже девственным. А ещё ощущал огромное количество маны, которое курсировало по окрепшим энергетическим каналам. На том месте, где до этого лежал волчонок, тоже растеклась зелёная лужица, но с отвратительными чёрными прожилками.
А дриада, сидевшая в позе для медитации, безудержно хохотала.