Барон Дубов
Шрифт:
Я заглянул внутрь и столкнулся взглядом с барменшей. Она явно была чем-то встревожена, может, видела произошедшее. Я отвернулся, другие посетители требовали внимания.
После полуночи количестве нетрезвых дворян резко возросло. Теперь я понимал, почему вышибалы надолго здесь не задерживались. Напитки, музыка и шикарные девочки Шишбуруна притягивали самых богатых, влиятельных и высокомерных господ. Каждый первый грозился вызвать меня на дуэль, каждый второй обещал кары моему роду. Дуэлянты затыкались, когда я показывал им табличку. А любители воевать с кем угодно из моего рода, кроме меня самого, уходили несолоно хлебавши,
Вдруг на моё плечо опустилась рука.
— Приветствую, барон Дубов! — передо мной стоял Алексей Верещагин. Он был одет по-парадному: чёрный фрак с двумя лилиями, торчащими из кармана, белоснежная сорочка, отутюженные брюки и лакированные ботинки. Будто со свадьбы сбежал.
— Я не барон, — я аккуратно убрал его руку.
— Для меня барон, господин. Я присягнул тебе, если помнишь, хотя мог пойти копать червей.
— Главное, что не кормить.
— Хах, я так же подумал… — усмехнулся баронет. — Вижу, нашёл подработку. Едва услышал про громилу, который лютует в Шишбуруне, сразу понял, что это ты. Помощь требуется?
— Справляюсь.
— Как скажешь, но я буду рядом на всякий случай.
Я пожал плечами. Лишь бы работать не мешал, вассал, блин.
К трём часам ночи до гораздо тише: кто был пьян — уснул, кто хотел напиться — напился и уснул. Многих хя аккуратно выставил из заведения, поймав несколько извозчиков. К счастью, люди, которых я им сбагрил, были известные кутилы и уважаемые горожане, так что их точно доставили по адресу.
Некоторые девочки тоже мне помогали, провожая очень довольных их услугами клиентов. Зал пустел. Певица давно ушла, оставив на полу кучу блёсток, музыканты сменили музыку с весёлой на расслабляющую. А барменша скучала и время от времени переставляла бутылки на верхних полках. Я расслабился и позволил себе иногда пялиться на неё. Всё-таки её за… то есть глаза манили меня.
— Чёрт! — ругнулся Верещагин. — Не может этого быть. Ты с кем опять поссорился, Дубов?
Возле входа остановилось сразу несколько чёрных машин. Четыре или пять. Может и больше, потому из-за поворота тоже показались люди. И настроены они были явно не чай-кофе пить. Почти все были одеты в разноцветные жилетки из овечьей шерсти и вооружены. Из первой машины вышел княжич Михайлов и ещё несколько человек. Одного, который шёл рядом с княжичем, я узнал сразу. Он требовал княжну Онежскую за убитых кабанов. А ещё пара знакомых лиц, точнее, знакомая борода и красная османская кепка, проталкивались вперёд. Эй, это не они ли танцевали лезгинку в трамвае? Точно! Сам княжич облачился в боевой доспех из чёрных бронепластин. На поясе висели ножны с мечом.
— Это он! — княжич вытащил меч и ткнул им в мою сторону.
— Это он! — заверещали трамвайные зайцы.
— Это всё он! — выскочил из заведения Керем, а Озан пытался его удержать.
— Тише ты… — уговаривал он.
— Подождите, — остановился предводитель группы. — Княжич, это он дал тебе оплеуху?
— Да! Чего ты ждёшь? Убей его!
— Эй вы, двое. Это он заставил вас лезгинку в трамвае танцевать?
— Он-он!
Тот, кто задавал вопросы, бородатый и смуглый, но с серыми, как серебряные монеты, глазами, задрал голову и расхохотался.
— А ты мне нравишься, Николай Дубов!
Княжич оборвал его смех:
— Аслан, мой отец платит тебя не за то, чтобы ты болтал с теми, кого надо просто убить!
— Вообще-то, именно за это он мне и платит. Не всё можно решить кулаками, — ответил Аслан и направился ко мне, продолжив говорить: — Ты ведь недавно в городе, Дубов? А уже успел нажить врагов.
— Это они нажили меня, — ответил я, разминая кулаки. — Требовать княжну за убитых кабанов было неправомерно. Мой вассал — баронет Верещагин принёс извинения, но вы их отвергли. Твои люди вели себя неподобающе в трамвае и своим поведением опорочили светлое имя князя Михайлова. Ещё и лезгинку станцевали похабно.
Аслан хмыкнул:
— А у них был выбор?
— Выбор, достойный любого мужчины, — я сделал паузу, чтобы он вслушался в мои слова. — Понести наказание за проступки и принести извинения городу в лице кондуктора. Или они могли выбрать смерть. Но предпочли унижение.
Аслан снова хмыкнул и оскалил зубы. Белые и ровные.
— Но ты унизил сына князя Михайлова…
— Я его не унижал. Он сам справился.
— Да-а-а, Дубов, — протянул Аслан, кивая. — Интересный ты человек. Я бы хотел сразиться с тобой на дуэли. Хотел бы узнать тебя настоящего.
Верещагин, молчавший до этого, встал рядом со мной и заговорил. Его голос был размеренным и громким. Умел он себя держать порой.
— Род барона Дубова берёт своё начало с тех же времён, что и императорский. Дуэли — удел равных. Таков закон империи. А вы, уважаемый Аслан, можете доказать, что в ваших жилах течёт дворянская кровь? Что-то мне подсказывает, что её в вас не больше, чем в дворняге. Но если княжич Михайлов пожелает… Я готов быть секундантом со стороны барона Дубова.
Я с удивлением воззрился на Алексея и шепнул ему:
— А ты больно смелый для того, кто боится стаи кабанов. В курсе, что секундант дерётся вместо дуэлянта, если тот сбежит или откажется?
— Но ты же не побежишь? хх Ведь правда же? И вообще… кабаны напали неожиданно!
— Подловили, баронет Верещагин, — процедил Аслан, доставая кривой меч. Улица резко опустела, последние прохожие вдруг испарились. — Что ж, раз дуэли не наш удел и договориться не получится, тогда… наш выбор — старая добрая драка!
Аслан бросился первым. Первым и получил в лицо, и отлетел отдыхать. Остальные тоже ринулись в атаку. Двоих я столкнул лбами так, что послышался хруст. Оба упали и больше не встали. Верещагин встал поперёк входа. Видимо, не собирался никого пускать внутрь, но до него враги не добегали. Сам княжич Михайлов стоял в стороне. Ну, естественно, куда ему об вышибалу руки марать. Хочет дождаться победителя, чтобы или пожать лавры, или добить. Ни то, ни другое ему не светит.
Враги навалились гурьбой. У одного я перехватил руку с ножом и воткнул в соседа. Второму сломал руку. Третий получил коленом в нос и заплакал. Четвёртый умудрился порезать меня, за что я ему ударом кулака выбил челюсть. Он замычал, пытаясь вставить её на место. Я врезал ему в живот, и враг улетел в темноту.