Барон Дубов
Шрифт:
— Ты что-то сказал? — спросил я. Герхард смотрел на меня округлившимися глазами, а Агнес — влюблёнными, подперев подбородок руками.
Официант молчал, собирая глаза в кучу. Я приложил его лицом об стол ещё раз.
— Ты что-то сказал?
— Нифефо. Я молфал. — он выплюнул пару зубов.
Пришлось приложить в третий раз.
— Так что ты сказал? Я не расслышал.
— Рады плифетствовать вас в нафем фафедении, дофтофтимые хоблины. Не фелаете пива за мой фёт?
— Неси, — я отпустил его. — Но пусть принесёт более… здоровый официант. С полным набором зубов.
Грубиян,
— Я же говорила, какой он! — смеялась Агнес.
— Я думал, ты преувеличиваешь… — вымолвил он. — Что ж, теперь я знаю, что вам можно доверить охрану… биплана.
Он что-то ещё говорил, но я уже не слушал. Аппетит разыгрался с небывалой силой, и я впился зубами в сочную, жирную, истекающую соусом шаурму. Боже, я никогда прежде её не пробовал, слышал, но ни разу не видел. Офигенное лакомство! Я теперь всегда буду есть только шаурму. А какое в ней было вкусное мясо.
Мясо со свиных рёбрышек горячего копчения буквально таяло во рту! Правда, потом я добрался до ягнёнка, и понял, что в моём сердце найдётся место для троих. Удочка, шаурма и томлёный ягнёнок.
Когда голод был утолён, мне пришла в голову одна мысль. Точнее, маленький план. На следующей неделе по расписанию должны были начаться первые занятия с оружием. Как я понял, у многих студентов оно есть: всякие мечи, которые передаются по наследству, секиры, топоры и так далее. А тем, у кого таковое отсутствует, академия даст тренировочное? Ладно, этот пункт плана ещё нужно прояснить. Но теперь у меня есть деньги, и я смогу разжиться кое-каким снаряжением и отправиться на охоту за монстрами. Риск там больше, но и платят лучше. Но, учитывая, что выходных всего два, вряд ли я смогу отправляться на охоту надолго. Однако, если у меня будет возможность передвигаться быстрее и видеть дальше…
— Кстати, о биплане, — сказал я, осушив бокал пива одним глотком. Отменного пива, кстати. Герхард удивлённо приподнял кривую бровь.
— О биплане?
— Да. У меня есть одна мыслишка. Где-то в окрестностях обитает Плотоядный козёл.
— О-о-о! Он давно всех донимает, но никто не может с ним справиться. Ни один охотник на чудовищ, который взял этот заказ, не вернулся.
— Прекрасно, значит, козёл ещё жив. Я думаю взять заказ на него и убить тварину. Проще всего его будет выследить с воздуха, только придётся ещё улучшить аэроплан.
Герхард не донёс вилку до рта.
— Нафига? То есть, зачем?
— Чтобы я мог спрыгнуть прямо ему на голову.
С минуту гоблин приходил в себя и осмысливал сказанное. Потом он ударил кулаком по столу так, что приборы звякнули.
— А ведь это отличная идея! Если ты, конечно, не разобьёшься.
— С Агнес мы такое уже проделывали. Только с поездом.
— Да-да! Он тогда раздавил кого-то, — радостно подтвердила гоблинша. — В лепёшку просто!
— Да… ну ты Дубов отмо… отличный парень, — покачал головой Герхард. — Я что-нибудь придумаю.
На этом наш обед закончился. Я расплатился, угостив всех, и мы вышли наружу. Только официант с разбитой губой проводил меня злобным, но торжествующим взглядом.
— Я так понимаю, вы тот самый барон Дубов?
Глава 17
С полицией в родном Ярославле у меня всегда были отношения взаимовыгодные. Они отчитывались об устранении причины беспорядков, а я отсыпался в камере временного содержания. Как говорится, и волки целы, и овцы сыты. Или наоборот?.. Но от полиции Пятигорска я такого не ждал. Успел уже понять, что в этом городе свои порядки, которые отличаются от Ярославля.
Поэтому, прежде чем делать выводы, нужно с ней познакомиться. Главное, не переборщить, а то пропущу поезд назад в Академию, придётся шлёпать пешком… А я после сытного обеда ужасно захотел спать. Всё-таки сутки на ногах, ссадины, порезы и несколько швов дали о себе знать. Бодрящее зелье фельдшера уже не действовало.
— Да, я Дубов, — сказал, отвечая на вопрос шефа полиции, который для моего ареста привел с собой, похоже, половину личного состава.
Его звали Сергей Никитич. Забавная ирония. Его зелёные глаза и веснушчатое лицо гармонировали с рыжими волосами. Он захотел, чтобы я прошёл с ним. Я согласился, успокоил Герхарда и Агнес и отправился в ближайший участок под конвоем трёх дюжин полицейских. Пока шли, набежали тучи, закапал дождь.
Меня привели в один из пятигорских участков, который ничем внешне не отличался от ярославского — серое приземистое здание, разделённое на два крыла: для аристократов и для простолюдин, а в середине сам участок. В нём было шумно, куча парней кричали и что-то доказывали, судя по дорогим костюмам, дворяне. В кабинете Сергея Никитича пахло кофе и бумагой и царил полумрак из-за плохой погоды. Он сел за стол, зажёг лампу и открыл папку, в которой хранилась копия моего досье из Ярославля.
— Вчера мне позвонил мой ярославский коллега, — заговорил он, наливая себе горячий кофе. — Спрашивал про некоего Николая Дубова, как он здесь обустраивается, обживается, просил передавать привет.
— Ему тоже, — буркнул я и присел на диван сбоку. Он стоял возле окна, и я ужасно хотел на него прилечь и поспать.
— Ага. Я ответил, что знать не знаю, кто это такой. В ответ Никита Сергеевич сказал, что на него это не похоже, и прислал по фототелеграфу ваше досье. Я его мельком изучил и отложил в ящик. А сегодня ночью в участок валом повалили бароны, графы, герцоги или их дети.
— Дайте угадаю, — я взял и тоже налил себе кофе. Сергей Никитич не возражал. — У всех разом пропали их коллекции резиновых членов?
Шеф полиции ухмыльнулся в усы:
— Вроде того. Кого якобы ограбили, кого избили… Но все как один утверждали, что это произошло недалеко от заведения Шишбурун и сделал это некто по имени Николай Дубов.
Я лёг на диван, оперевшись на подлокотник и стал пить горячий кофе маленькими глотками. Вкусный и бодрящий. По крайней мере, я думал, что бодрящий.