Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
Девушка кивнула и бросилась в свою комнату, откуда вышла спустя несколько минут. В руках она сжимала толстый блокнот. Барон улыбнулся:
– И еще. Пьер, дружище, по дороге посетите Золотого гуся. У тебя отличный вкус, поэтому положись на него и подбери госпоже Фалюш что-нибудь достойное ее статуса.
Спустя час после отъезда Розы, в двери особняка постучали. На пороге, надвинув на глаза фетровую шляпу с широкими полями, стоял Раффлз.
Если судить по той жадности, с которой инженер-сыщик опустошил полный бокал рома, за ним гналась сотня чертей.
– Я последовал вашему совету, Барон. Хотя и не до конца понял, для чего нужна вся эта секретность. На сегодня с
– Вы знаете, кто такие кроты?
– Конечно. А при чем здесь они?
– При том, друг мой, что одно из этих животных успешно завелось в огороде вашего Управления. И, боюсь, оно способно оставить нас без урожая. Судите сами, о предстоящем визите к Девалю знали только мы и некто, работающий на вас. Ни мне ни вам совершенно неожиданное появления святош не было интересным. Следовательно, информацию инквизиторам мог передать только тот, кому вы сами сообщили о возможном аресте подозреваемого. Так? Осталось выяснить, кто это.
Командан задумался:
– Вчера вечером, по возвращении от вас, я телефонировал в Управление и отдал приказ сразу же с утра передать в мое распоряжение двух жандармов и фиакр. Однако я точно помню, что не сообщал дежурному, куда именно мы едем и по чью душу.
– Одним подозреваемым меньше. Впрочем, если бы это был он, то по приезду в клинику нас уже встречал бы пустой кабинет.
– Логично. Утром я заполнил все необходимые формуляры, положенные в случае ареста. Их видели только два человека - старший жандарм Готье и ответственный за парк Ришар.
– Стало быть, сообщить о том, куда мы направляемся, мог любой из них. Ну что же, обоих под одну плиту мы укладывать не будем, а вот выяснить, кто конкретно наш крот - сможем без труда. Но об этом потом. Расскажите-ка, для начала, что вам наплел наш приятель из "красного дома".
Внимательно выслушав рассказ сыщика, Барон хмыкнул:
– Да уж. Впрочем, было бы очень неосмотрительно считать наших оппонентов безмозглыми идиотами. Эту битву мы бездарно проиграли. Предоставим возможность Инквизиции какое-то время упиваться торжеством. Даже несмотря на то, что они очень грамотно подстраховались с точки зрения претензий от кардинала, убийства не прекратятся. Как бы негативно я не относился к “Доку” Девалю, единственное в чем он действительно виновен - это в глупости.
– Вы все-таки обнаружили его непричастность к убийствам?
Семитьер закурил свою извечную сигару:
– Относительно. На руках этого человека как минимум три трупа. И все они принадлежат хананеям, которых так не любили в Тевтонии и которых готов обвинить во всех смертных грехах прелат Бергнар. Право слово, дались же они им? Поверьте моему слову, я похоронил многих людей самых различных вероисповеданий и рас. И все они в гробу выглядят одинаково недовольными. Но я отвлекся. Итак, наш бывший подопечный действительно свихнулся на идеях превосходства галлийцев над другими нациями. Себя он, урожденный гаитянин, считал именно таковым. Хананеи же в его рейтинге ценности находились в самом низу. Как и у его кумира-тевтонца. Единственное отличие в их мировоззрениях, это то, что Деваль считал каждую нацию на земле обязанной приносить пользу. На той, которую он видел самой низшей он испытывал новые медицинские препараты. И, надо сказать, преуспел в этом деле. Из практически полусотни в результате его опытов погибли всего трое. Недуги же остальных ему удалось исцелить. Что стоит записать в его дебетовую книгу. Кстати, обо всем этом очень подробно написано в его личном дневнике. Вон он, на столе. Почитайте на досуге. Есть весьма интересные мысли.
Раффлз внимательно посмотрел
– Вы говорите так, будто опыты на людях могли ему помешать потом кромсать свои жертвы.
– Ничуть. Впрочем, покойнику это сейчас уже никак не поможет и не навредит. Наша задача - восстановить истину, не более. Поэтому продолжим. Франк Деваль ненавидел “инородцев” настолько, что его разум в прямом смысле слова помутился. Как показали другие сотрудники клиники Ротшильда, чем глубже он тонул в болоте махрового национализма, тем сильнее развивались его личные патологии. На протяжении полутора последних лет он не провел ни одного оперативного вмешательства. А причиной тому стала нервическая рвота. Стоило ему прикоснуться к представителю “грязной” крови, как наш добрый доктор тут же начинал блевать. Причем, если изначально его тошнило только от прикосновения к настоящим представителям других национальностей, то с июня прошлого года он видел нечистоту даже в самых породистых галлийцах. Вот такой пердимонокль, друг мой.
– Но ведь хирурги оперируют в перчатках!
– И вот здесь мы упираемся в последнее проявление его болезненного разума. Конечно, мы можем не верить тому, что он сам написал в личном дневнике. Но вот подвергнуть сомнению его медицинскую карту - нет. А она гласит, что у пациента наблюдается сильная аллергия на резину. Он физически не мог их носить.
– Но, ведь, во время надругательства над телами убитых он мог надевать любые другие перчатки?
– Отнюдь. Мясорубка пользуется одноразовыми резиновыми перчатками. Вы же помните крупицы талька, обнаруженные на трупе его жертвы.
– Довод очень смутный.
– Тогда держите финальный гвоздь в крышку этого гроба. Франк Деваль весь последний месяц, вплоть до вчерашнего обеда, находился на каникулах в Гавре.
– И что, он был там безвылазно? Что мешало ему сесть на поезд и…
– Ему мешали решетки на стенах больницы Шарля Бодлера, мон шер. В связи с прогрессом своей болезни, он регулярно ложится на обследование и лечение в приют душевнобольных. Так-то, Франсуа. Как я и говорил, мы облажались.
Раффлз взъерошил волосы:
– Мы не просто ошиблись. Возможно, согласно законам лекарской гильдии, его бы ждало достаточно суровое наказание. Но уж точно не казнь. Кстати, нужно будет обстоятельно поговорить по этому вопросу с комиссаром. Если я не ошибаюсь, сегодня не существует ни одного закона, кроме моральных, которые запрещали бы лечить больных не испытанными лекарствами.
– К сожалению, такая проблема действительно имеется. И разглядеть в ней добрые намерения и злые - вопрос весьма щепетильный. В отличие от того, как выявить крота, засевшего в вашем участке.
По лицу инженер-сыщика было видно, что вопрос этот для него является очень болезненным:
– Да как так-то, Барон? Я же лично отбираю сотрудников на ключевые должности! Неужели весь мой хваленый опыт не стоит даже ломаного экю???
Семитьер достал из серванта медный шейкер, положил внутрь листья перечной мяты и несколько ложек сахара. Выжал пару лаймов. Добавил лед и вылил в получившуюся смесь ром. Энергичными движениями потряс посудину, после чего разлил коктейль по стаканам:
– На Кубе принято добавлять в этот напиток еще и содовую, однако я считаю, что она только портит его изысканный вкус. Попробуйте, отлично успокаивает нервы. А я пока расскажу вам одну интересную историю из моей практики. Когда я приехал в Лютецию, как таковой гильдии могильщиков еще не существовало. Впрочем, мои коллеги почти всегда были людьми высоко моральными, а потому проблем обычно не возникало. Но в один момент я начал замечать, что мои доходы как-то резко упали.