Баронесса де Тревиль
Шрифт:
— Условия просты. Ваш отец обещает приданое, которое ему по средствам. Я не тороплю его, учитывая значительный ущерб, нанесенный Брингхерсту. Думаю, что он лишился и денег, так как ренту к Михайлову дню [10] только что собрали.
Как же ей раньше не пришло это в голову? Барон вполне мог передумать и отказаться от этого брака, поскольку отцовская собственность уменьшилась после налета, и весьма существенно.
А он продолжал:
— К вам перейдет моя земля, если я умру бездетным. Тогда король будет вправе снова вступить во владение этим
10
Михайлов день — 29 сентября.
Гизела потеряла дар речи. Она не понимала только почему. Ведь такие приготовления обычны, и барон сейчас весьма любезен.
Неожиданно он сказал:
— Я хочу обговорить с вами детали брачной церемонии.
Она недовольно тряхнула головой, несмотря на твердое решение больше не возражать против брака.
— Мне кажется, что нам следует обвенчаться до Рождества, так как потом наступит плохая погода и многие рыцари графства, а также ваши знакомые не смогут приехать на свадьбу.
Неужели так скоро? У Гизелы сильно забилось сердце, и ее волнение не укрылось от глаз барона.
— Если ваш отец умрет… — сказал он и протестующе поднял руку, чтобы предотвратить крик, готовый вырваться из уст Гизелы. — Я не говорю, что это может сейчас произойти. Он, по словам Джошуа, поправляется, но сегодня у него был жар. Сэр Уолтер сознает, что есть опасность заражения раны, и поэтому тревожится о вашей безопасности. Если что-либо произойдет до того, как мы поженимся, вас возьмет под опеку королевский двор и брак отложится. Я уверен в согласии короля на наш союз, но пока что ваше положение как наследницы непрочно. Поэтому ваш отец и согласился на то, чтобы мы поскорее поженились.
Уныние охватило Гизелу. Ей некуда было деваться. Она хорошо понимала, что вполне может попасть в руки такого человека, как Мейджер из Оффена. Во время войны подобное случалось со многими девушками и вдовами. Она склонила голову и тихо сказала:
— Как вам будет угодно, милорд.
После этих слов она встала и хотела выйти, полагая, что они уже обо всем поговорили, но он подошел к ней, положил руку ей на плечо и осторожно развернул ее к себе лицом.
— Разве я не имею права на поцелуй в честь нашей помолвки?
Барон стоял так близко, что терпкий мужской запах ударил ей в нос: от него пахло кожаной туникой и маслом, которым он чистил доспехи. Перед тем как спуститься вниз, он вымылся, и темные волосы были еще влажными.
Первым позывом было желание вырваться и убежать. Впрочем, это не только глупо, но и бесполезно. Ведь она совсем скоро станет его женой, бессмысленно отказывать ему в поцелуе, когда за этим последует и нечто большее, что он, как ее муж, вправе от нее потребовать.
Лорд Ален обнял ее за талию и привлек к себе. Гизела думала, что он поцелует ее в лоб или в щеку, но его губы прильнули к ее губам, вначале легонько, а затем так крепко и требовательно, что она была вынуждена приоткрыть рот и ответить на поцелуй. У нее закружилась голова. Сквозь одежду она почувствовала,
До сих пор Гизелу, помимо отца, целовал лишь один мужчина — Кенрик, тогда, в лесу. Поцелуй его обманул ее надежды. Теперь же Гизела не могла толком разобраться в своей реакции и испугалась.
Она попыталась отстраниться, и барон отпустил ее. Он наклонил голову и пристально на нее глядел.
— Не бойтесь меня.
— Я не боюсь…
— Я не буду чересчур требовательным мужем… поначалу.
Краска залила ей щеки и шею, а он снова взял ее за руку.
— Я скажу отцу Иоанну, чтобы он завтра же объявил о нашей помолвке.
— Хорошо…
Гизела высвободилась из его рук и вышла из комнаты. Стоящая под дверью Олдит вопросительно взглянула на нее, но Гизела торопливо поднялась по винтовой лестнице в свою спальню. Она улеглась спать, но сон не шел. Гизела перебирала в уме события прошедшего дня: неудачный визит к леди Идгит, встречу с Мейджером и разговор с отцом, спор с бароном по поводу Освина и его гнев на нее.
Волею судьбы она станет хозяйкой Элистоуна и… вещью Алена де Тревиля. Тошнота подступила к горлу. А как же тогда объяснить свой ответный поцелуй и желание остаться в объятиях барона?
Гизела вспомнила, как он спас ее в Брингхерсте. А это ощущение надежности от его присутствия?.. Мысли у нее перепутались.
Она то винила барона в тиранстве и боялась его власти над собой, то чувствовала себя благодарной за то, что он был около нее, когда Мейджер из Оффена нагло пожирал ее глазами. Гизела не могла не заметить огонь желания, горевший в глазах барона. В то же время он, видя ее нежелание, не стал силой удерживать девушку в своих объятиях.
На следующий день отцу стало лучше, и лекарь заверил Гизелу, что состояние больного его больше не тревожит. Сэр Уолтер с облегчением услышал от дочери, что она довольна и брачным контрактом, и приготовлениями к свадьбе, которая состоится за несколько дней до Рождества.
Из деревни пришел отец Иоанн и в комнате сэра Уолтера объявил о помолвке Гизелы и Алена де Тревиля. Дрожь пробежала по ее телу, когда барон надел ей на палец тяжелое кольцо с печаткой как знак того, что Гизела отныне принадлежит ему.
Последующие дни она старалась не думать о свадьбе и о том, что произойдет потом. Олдит хотела было подготовить ее, но она лишь отмахнулась от советов няньки, и та умолкла.
Гизела, как будущая хозяйка, стала приглядываться к тому, что происходило в замке. Осенний убой скота закончился, бочки с солониной сложили в просторных погребах главной башни; яблоки и груши тщательно перебрали, мягкие опустили в горшочки с медом и залили сверху свиным жиром; заготовили свечи для долгах зимних вечеров.
Гизела осмотрела колодец во внешнем дворе замка и с облегчением отметила, что воду ежедневно наливают в бочки, которые держат в башне на случай осады, а лорд Ален рассказал ей, что собирается вырыть новый колодец под башней. Еще месяц назад она обозвала бы его паникером, теперь же осознала безотлагательность подобных мер.
Пару раз Гизела вместе с лордом Аленом ездила в Брингхерст смотреть, как идут восстановительные работы. Она обрадовалась, увидав там Освина, на что барон холодно заметил: