Барышня и хулиган
Шрифт:
— Про «Понтиак» забыл спросить.
Мишка удалился, а я, устроившись на переднем сиденье, пялилась в окно. Наконец он вернулся.
— Ну, как?
— На «Понтиаке» никого не припомнит.
— Но если к Юрию Павловичу приезжал кто-то из друзей, его здесь должны знать. Что, если у швейцара спросить? Он очень любопытный…
— Что ж, это идея, — согласился Мишка и, сдав назад, подкатил к крыльцу клуба. Швейцара не было видно, но это меня не смутило, я твердо настроилась вывести на чистую воду всех городских убийц.
Я
Занятая Ильей, я совершенно забыла про швейцара. К счастью, он появился из бокового коридора, оглядываясь и на ходу закусывая.
— Ты мне нужен, — шепнула я, и мы вместе покинули клуб.
— Узнала что-нибудь? — заволновался старикан.
— Насчет чего? — растерялась я.
— Как насчет чего? Насчет клуба, естественно. Что с Палычем? И если он богу душу отдал, кто будет за главного и чего ждать?
— Где, по-твоему, я должна была все это узнать?
— Ты ж с милиционером говорила?
— А он знает?
— Так нашли они Палыча или нет?
— Ищут и не волнуй меня, ради бога, — попросила я. — Слушай, в тот день, когда Палыч пропал, к нему кто-то приезжал на «Понтиаке». Ты машину видел?
— А как же, возле крыльца стояла.
— Номер не запомнил?
— Вот мне только номеров не хватало.
— Хозяина машины знаешь?
— Нет, и врать не буду… раньше его, кажись, не было. Солидный мужик, борода лопатой, костюм добротный, ботинки сияют. Но вот был ли он у Палыча, сказать не могу, в клуб зашел — это точно, задержался минут на пятнадцать, не больше.
— А еще «Понтиак» ты здесь видел?
— В тот день? Нет.
— А когда видел? — теряя терпение, спросила я.
— Сегодня.
— О господи, он опять приезжал?
— Нет, я его утром видел, когда в магазин пошел.
— Да где видел-то?
— Во дворе нашего гастронома. Там еще новый дом поставили, недавно заселили.
— Адрес скажи, — рявкнула я.
— Свой?
— Зачем, гастронома.
— Зачем тебе гастроном?
— А твой адрес мне для какого хрена?
Старичок весело подмигнул и попытался ухватить меня ниже талии, но тут подъехала машина, и он устремился к дверям, и я вместе с ним.
— Где гастроном? — прошипела я отчаянно.
— На остановке «Площадь Свободы». Он занялся клиентами, а я со всех ног бросилась к Шальнову.
— Старикан к тебе неравнодушен, — заявил он.
— Не ко мне, а к Катьке. Слушай про «Понтиак». Мужик с бородой, имя неизвестно, но сегодня утром швейцар видел похожую машину во дворе гастронома на площади Свободы.
— Что ж, заглянем туда, — кивнул Мишка.
Площадь Свободы оказалась в двух троллейбусных остановках от клуба, мы въехали во двор и увидели трехэтажный дом наподобие Мишкиного, но попроще.
— Неплохой домик, — удовлетворенно заметил Шальнов, мы объехали его по кругу и позади дома обнаружили маленький скверик, обнесенный металлическим заборчиком, и никакого намека на «Понтиак». — Дядя с бородой либо где-то отдыхает, либо тачку в гараж поставил и спит, — заметил Мишка. — Кстати, и нам пора. Которую ночь без сна, у меня уже шарики в обратном направлении крутятся.
Так ничего толком не узнав, мы вернулись домой, и Мишка потребовал подробный отчет о разговоре с Ильей.
— Очень интересно, — заявил он, когда я закончила рассказ. — Ботинки произвели впечатление, значит, рыльце в пушку.
— Если окажется, что Илья был знаком с Лосем, а также с убитым сторожем клуба — считай, убийца у нас в кармане.
— Ага, — Мишка почесал затылок и весело посмотрел на меня. — Ложись в моей спальне.
— С чего это вдруг? — насторожилась я.
— С того, что парня мы до смерти напугали, как бы он сгоряча чего не сделал. Один раз он попытался нас укокошить.
Я опустилась на стул, чувствуя, что бледнею.
— Ты думаешь, он может?..
— Конечно, он же форменный маньяк. На его счету уже три трупа, влегкую догонит до пятка.
— У тебя есть пистолет?
— Есть, но нет патронов, то есть осталось только два. Но это на крайний случай, когда положение станет совсем безвыходным, один мне, другой, так и быть, тебе.
— В каком смысле? — проблеяла я.
— Давай не будем о грустном, — вздохнул
Мишка, поднялся, взял меня под руку и повел наверх. Мы вошли в спальню, и он сразу же полез целоваться, а я поняла, какая я дура, что слушаю его болтовню.
— Оставь меня немедленно, — рявкнула я, освобождаясь.
— Не валяй дурака, а? — обиделся Мишка.
— Что значит «не валяй дурака»? Убирайся отсюда.
— Я в своей спальне, — проворчал он. Я стрелой вылетела из комнаты, заперла свою дверь и в отчаянии заревела. И вовсе не потому, что очень боялась Илью, хотя, конечно, боялась, а потому, что Мишка ко мне приставал. И ладно бы оттого, что я ему нравилась. На самом деле я подозревала, что для него разница небольшая: я это или Катька, что было невыносимо обидно и унизительно. Сидя на своей постели, я искренне желала Шальнову провалиться ко всем чертям.
Понемногу я успокоилась и тут услышала, что Шальнов покинул свою спальню и начал спускаться по лестнице, что-то насвистывая. Я метнулась к двери, приоткрыла ее и в самом деле увидела Мишку: в темном костюме, при галстуке и в белой рубашке с запонками, именно эти самые запонки и бросились мне в глаза в первое мгновение, потому что Мишкина рука, когда он спускался, была на перилах.
— Эй, — позвала я, Мишка повернулся, и тогда я увидела галстук, ну и его противную физиономию, конечно. — Ты куда собрался? — спросила я.