Барышня и хулиган
Шрифт:
— Доброе утро, — кашлянув, поздоровалась я и улыбнулась пошире.
— Как для кого, — косясь в мою сторону, заметил он и добавил:
— Куда ты так вырядилась? Сегодня двадцать восемь градусов обещали.
— Да? Я не знала. Ты завтрак готовишь?
— Готовлю. А ты глупые вопросы задаешь?
— Слушай, — прорвало меня. — Совершенно незачем вести себя так, точно я в чем-то провинилась. Что я тебе сделала, в конце концов?
— Ты мне очень напоминаешь собаку на сене, — заявил
— Это я собака?
— Конечно, а то нет. Из дома не выпускаешь и сама не даешь, по-твоему, это честно?
— Придурок, — рявкнула я. — Да иди ты куда хочешь, очень мне надо… О господи, свалился на мою голову… вот скотина.
Мишка бухнул сковородку на стол, едва не задев меня по носу, и швырнул вилку:
— Ешь и не ори. Я скотина, а ты хорошая девочка. Это ты утром храбрая, посмотрим, что к вечеру будет. Надену костюм, опять завоешь и шантажировать начнешь.
— Я не шантажировала.
— Да неужто? Любопытно, как же это называется?
— Я просто боялась.
— Ясно. Ешь или выметайся с кухни. Ты мне аппетит портишь.
Не знаю, как я смогла впихнуть в себя яичницу. Я боялась, что разревусь, и от этого ненавидела Мишку еще больше, но хуже всего была мысль о предстоящем вечере — что, если он в самом деле костюм наденет?
— Какие у нас планы? — спросила я, надеясь, что голос у меня не дрожит.
— Все те же.
— Убитый сторож работал в какой-то охранной фирме. Может, стоит туда съездить?
— Может, и стоит, — кивнул Мишка, вроде бы подобрев.
— Собирайся, а я посуду помою.
— Да уж, сделай одолжение. «Нет, все еще злится».
Где-то через полчаса мы покинули дом и на машине отправились в сторону проспекта. Я изо всех сил старалась наладить добрососедские отношения, но Мишка это ценил мало и продолжал вредничать.
— Наша задача какая? — щебетала я. — Доказать, что Илья был знаком со сторожем и мог, воспользовавшись этой дружбой, войти в клуб. Было бы хорошо доказать также, что он и Лося знал.
Мишка на мои слова никак не отреагировал и вроде бы их вовсе не слышал. Мне стало обидно, и я замолчала.
Через некоторое время мы свернули с центральной улицы в переулок и притормозили возле симпатичного одноэтажного особнячка.
— Что это? — поинтересовалась я, не очень рассчитывая на вежливый ответ, но Мишка пояснил вполне миролюбиво:
— Здесь трудится наш знакомый по имени Витя.
В здание мы входить не стали, а заглянули во двор. Возле двух «газелей» стояли несколько мужчин и довольно громко разговаривали. Витьку я увидела сразу.
— Вон он, — шепнула я, схватив Шальнова за локоть.
— Вижу.
Витька тоже нас заметил, что-то сказал парням и не спеша подошел.
— Чего
— Вслед за вами менты явились. Уедешь, так они разом на меня всех собак навешают.
— Ты им все рассказал?
— Чего спрашивали, на то и ответил.
— И про Катькину сумку?
— Нет, — поморщился он. — Разбирайтесь сами как хотите. Лосю не поможешь, а я во все это…
— Ясно. — Шальнов немного помолчал, глядя на свои ботинки, и наконец спросил:
— Ты случаем незнаком с Игорем Прокофьевым, он работает у Катьки в клубе сторожем?
— Это которого убили? Нет, незнаком.
— Откуда знаешь, что убили? — насторожилась я.
— Не смеши, об этом весь город болтает. Уже и в газетах пропечатали.
— А Лось сторожа не знал?
— Лося в понедельник ночью кокнули, так что сторожа на него при всем желании не повесишь, и не мучайся.
— А я ничего ни на кого вешать не собираюсь, я разобраться хочу. Так знал он его или нет?
— Понятия не имею. Ты у своей бабы спроси, может, они в ее кабаке встречались, но я от Лося ни про какого Игоря не слышал.
— Ну что ж, извини, что от дел оторвали, — вздохнул Мишка и пошел со двора, и я двинула за ним вприпрыжку.
— Хорошо, что он про Катьку не рассказал, то есть про сумку. А то что бы мы сейчас делали?
— Твоя сестрица все-таки допляшется. А Витенька промолчал совсем не по доброте душевной: сумку-то он с дачи прихватил, хотел малость деньжаток сшибить.
— Шантажировать Катьку?
— Конечно. Но скорее всего, подумав маленько, решил со мной не связываться.
— А почему?
— Потому что я сильно могу испугаться, а уж как я до смерти перепугаюсь, тут от меня лучше всего держаться подальше. Вите на это кто-нибудь намекнул, и он решил жить себе тихо-мирно и, между прочим, правильно сделал.
Мы сели в машину и, проехав квартала три, притормозили возле здания из красного кирпича с решетками на окнах и без всякого намека на вывеску, из которой я могла бы узнать, что это вообще такое. Мишка вроде бы знал, куда приехал, оттого я решилась спросить:
— Что это?
— Охранное агентство.
— То самое?
— Наверное. Насколько мне известно, оно в городе одно, так что потопали.
Мишка любезно пропустил меня вперед, придержав массивную дверь. Большой холл, слева за высокой стойкой восседал мужчина невероятной высоты и ширины, в пятнистой форме. Я малость струхнула от такого зрелища и на всякий случай прижалась к Мишке. Но пятнистый встретил нас необычайно радушно, улыбнулся и даже вышел из-за стойки, чтобы пожать Мишке руку.