Башни Заката
Шрифт:
— Креслин, пока мы ждем, ты не мог бы… Мне кажется, сейчас песня была бы…
Он прокашливается, сглатывает и облизывает губы.
В тех высоких горах, в самый ясный из днейВспомнил я о любимой, подумал о ней…Ноты звучат холодной медью, и Креслин ежится:
— Как-то… не получается.
— Прости, я не хотела… — она снова касается его руки.
— Ничего.
Но не спетая песня не дает ему покоя, пока в дверях, к радости
— Это ж надо додуматься, сидеть тут в темноте под дождем! Вот заболеете, а нам что прикажете делать? Каково будет людям остаться без регентов? А обед, между прочим, уже готов. Прошу к столу, — призывает она, взмахнув, как клинком, деревянным половником.
Обменявшись улыбками, Креслин с Мегерой поднимаются и идут через террасу.
CXX
Мелькнув с быстротой молнии, которую Креслину так часто случалось призывать с небес, его белый деревянный меч наносит удар.
Шиера, пошатнувшись, отступает назад.
— Тьма! — восклицает Хайел. — Ты в порядке?
— Это пройдет, — откликается капитан стражей, потирая плечо. — А ты ловок, Креслин. Силен и очень быстр. Ты ведь открылся, и я видела, куда можно нанести удар, но не успела.
— Мне повезло, — говорит Креслин, откладывая дубовую палку.
Шиера улыбается. Ее улыбка напоминает юноше Западный Оплот и поцелуй, полученный от другой воительницы…
— Нет, удача тут ни при чем. Твою технику я бы назвала неотшлифованной, но это не будет иметь значения до тех пор, пока ты не нарвешься на кого-нибудь еще более быстрого или…
— Или если мне не придется иметь дело с несколькими противниками зараз, — заканчивает за нее Креслин. — Как это случилось в битве с хаморианцами.
— Да. Но в этом я одна вряд ли могу тебе помочь, разве что ты захочешь поупражняться с двумя противниками одновременно.
— Как насчет тебя и Хайела? — спрашивает с улыбкой Креслин.
— Только не сейчас, — отвечает Шиера, снова потирая плечо. — У меня и без того будет здоровенный синяк. К тому же начинается сильный дождь.
— Я не заметил, чтобы он прекращался, — ворчит Хайел, глядя на Креслина.
— Я этим занимаюсь, — отвечает, поняв значение его взгляда, юноша. — Но чтобы добиться результата, ничего не испортив, требуется время. Неужели ты и впрямь не заметил, что дожди перестали быть проливными?
— Теперь все в тумане, и сам воздух какой-то мокрый, — уныло отзывается Хайел. — Кому как, а мне жара больше по нраву.
При этих словах глаза собиравшей деревянные мечи Шиеры раздраженно вспыхивают, и она смотрит на Хайела с насмешкой.
— Ну конечно, — говорит тот, — вы оба родом из самого холодного места в мире. Откуда у вас взяться сочувствию к тем, кто любит погреться на солнышке?
— Ну что ты, — отзывается с улыбкой Шиера. — Мы вовсе не против тех, кто любит тепло, тем паче когда это хорошие люди.
«Хороший человек» Хайел густо краснеет. Креслин отворачивается, пряча довольную улыбку.
— Скоро
— А нужно? Разве Фрейгр не задержится у нас на некоторое время?
— На сей раз… да. Возможно, даже надолго.
— Неужто дела так плохи? — спрашивает Шиера, надевая портупею с заплечными ножнами. — Уже?
— Уже. Скорее, чем я думал, — признается Креслин.
— Значит… насчет герцога — это точно?
— Точных сведений взять неоткуда, но я почти уверен.
— Почему же он, в таком случае, не перебрался к нам, на остров?
— Вергрен составлял всю его жизнь, — отвечает Креслин, берясь за свой меч перед тем как надеть портупею. Рукоять на ощупь холодна, холоднее висящего над Отшельничьим тумана. — Как мог он бросить то, ради чего существовал?
— Не знаю… — бормочет, уставясь на камни под ногами, Хайел. — Раньше мне казалось, будто я кое в чем разбираюсь, а теперь…
— Все не так плохо, — прерывает его Шиера.
— Не знаю, — повторяет Хайел, машинально кладя на место тренировочный меч и застегивая на бедрах пояс с боевым.
— Потолкуем попозже, — говорит Креслин ему и Шиере. — Сейчас мне пора на пристань — взглянуть, в каком состоянии «Грифон», и узнать, как дела у Фрейгра. Не забудьте послать к причалу подводы и людей для разгрузки.
— Будет сделано.
Оставив Волу в конюшне цитадели, Креслин пешком спешит к гавани и той хижине, которую, перестроив и расширив, Мегера превратила в стекольную мастерскую. Глаза его скользят по водной глади, но белых парусов приближающегося «Грифона» пока не видно. У причала стоят лишь «Звезда Рассвета» да все та же рыбацкая развалюха. Юноша качает головой, вспомнив, что собирался поговорить насчет этого суденышка с Шиерой и Хайелом. Не дело занимать место у причала без всякой пользы.
Остановившись у кирпичной стены мастерской, он входит в открытую дверь.
Мегера с перепачканным лицом, не отрывая глаз от каменного стола, рассматривает прозрачный шар, внутри которого находится стеклянный бокал. Один из тех, что она делает вместе с Авлари, бывшим до поступления на хаморианский флот подмастерьем стеклодува. Надо признать, что бокалы у них получаются на славу, и со временем продажа стеклянной посуды сможет приносить острову заметный доход — если допустить, что колония на острове просуществует так долго.
Мегера поднимает глаза на Креслина и улыбается.
— Ты не идешь? — спрашивает он.
— Проку-то? Встречу и разгрузку ты обеспечишь, а поговорить с Фрейгром я смогу и потом.
Креслин огибает стол в расчете хотя бы на быстрый поцелуй.
— Ты…
«…невозможный… только одно на уме…»
Поцелуй получается вовсе не мимолетным, равно как и объятия.
— Креслин…
— Знаю…
Еще один поцелуй, и Креслин выходит, сменив объятия Мегеры на объятия серого послеполуденного тумана. Мегера без промедления возвращается к работе со смесями песка и химическими составами, подобранными для нее Клеррисом.