Башня Измены
Шрифт:
— Чего тебе надо?
— Ничего.
— Тогда катись отсюда. — Майкл поудобнее подхватил тюк и, крякнув, потащил его к загону.
— Что ты делаешь?
— А ты как думаешь? Белобрысый засмеялся.
— Да этот тюк почти с тебя ростом.
— Тогда, может, поможешь мне?
— Э-э, нет. Это работа. А я не работаю. Майкл опустил тюк на землю.
— А чем же ты занимаешься?
— Я вор.
Майкл не удивился — парень выглядел ужасно нечестным.
— Воровство — это грех.
— Не говори ерунды! Кто тебе сказал такую глупость?
— Ты богохульствуешь! Это тоже грех.
— Да не существует на свете никаких грехов! Тебя как зовут?
— Майкл.
— Давай-ка, Майкл, я поучу тебя уму-разуму. В общем, нет никаких грехов. Вор не делает ничего плохого. Своими делами он славит Дэйсендарана — бога воров.
— Есть только один настоящий бог! — возмутился Майкл. Парень нахмурился и спрыгнул с изгороди.
— Ты действительно так думаешь? И все кариенцы такие же?
— Да! А теперь катись отсюда.
Майкл наклонился было над тюком, но, раздумав, сел на него и уставился на собеседника.
— Майкл, Хафиста выдумал грех для того, чтобы верующие не смели почитать других богов.
— Других богов нет!
— Ах, вот как! Похоже, мне придется заняться твоим воспитанием, приятель. — Парень тяжело вздохнул и вдруг повеселел. — Ну ничего, мы поладим. Я наставлю тебя на путь истинный относительно первичных богов.
— Меня уже наставили. Хафиста — Всевышний.
— Хафиста — надутый старый болтун, и я с удовольствием украду тебя у него.
— Ну что ты копаешься, парень! Мы так до полуночи не управимся. Шевелись давай! — послышался крик Монтея.
Майкл испуганно вздрогнул и оглянулся, а когда вновь повернул голову, испугался еще больше — изгородь была пуста.
— Что ты стоишь и болтаешь сам с собой, как придурок? — проворчал Монтей, подходя. — Беги давай, похлебай горяченького. Но только быстро!
Майкл побежал к костру. Ой, как вкусно пахнет! Зря он все-таки попросил Всевышнего, чтоб Монтея пронесло. Ну ничего, авось Хафиста не услышал его неосторожных слов. Но куда все же подевался этот пацан?
Часа в три пополудни в загон явились двое защитников и сообщили Монтею, что маленького кариенца желает видеть капитан Тенраган. Монтей с тоской посмотрел на тюки с сеном, оставшиеся в телеге, выругался, но, делать нечего, подчинился. Защитники повели Майкла к башне. По дороге оба молчали, как немые, и парнишка успел напридумывать всяких ужасов, которые могли его ожидать.
Войдя в главный зал, Майкл увидел Тарджу, стоявшего у большого камина, капитана Альмодавара и Дамиана Вулфблэйда, который сидел за столом и задумчиво ковырял столешницу кинжалом. Рядом с Альмодаваром, к великому своему изумлению, Майкл увидел брата.
— Джеймс!
Подбежав к брату, Майкл остановился и уставился ему на руки. Раз, два, три… десять! Все на месте. Заметив это, Джеймс усмехнулся и обнял братишку.
— Мне сказали, что ты вернулся, но я хотел убедиться в этом
— Ой, Джеймс, я так за тебя боялся! Как ты? Тебя не обижали?
— Конечно, нет. — Джеймс улыбнулся. — Я тоже за тебя боялся. Что ты делал у лорда Лезо?
Майкл глянул на взрослых и снова уставился на Джеймса. Брат стал выше ростом, поздоровел и совсем не напоминал изможденного пленника.
— Я тебе потом расскажу.
— Никаких «потом», парень, — вмешался в разговор Альмодавар. — Джеймс вернется к своим занятиям.
— Угу. Я должен вернуться. Мои тренировки занимают очень много времени. Но я постараюсь увидеться с тобой, если смогу отлучиться.
— Тренировки?
— Я буду солдатом. Майкл сделал шаг назад.
— И тебя учат хитрианцы?
— Ну да.
— Значит, ты стал предателем?
— Я вас предупреждал, — проворчал Дамиан, конкретно ни к кому не обращаясь и продолжая ковырять стол.
Джеймс вздохнул.
— Послушай, Майкл…
— Ты отрекся от Всевышнего? Ты молишься первичным богам? Да ты что?
— Всевышний? Мне нет никакого дела до Всевышнего! Я хочу быть солдатом, Майкл! Я никогда не стал бы рыцарем в Кариене. Я простолюдин, а таких берут только в копейщики. А хитрианцев не волнует происхождение. Они судят о человеке по его способностям, а не по тому, кто его отец.
— Наш отец служит третьим дворецким у герцога Кирхландского!
— Да его титул дерьма не стоит, и тебе это прекрасно известно!
Майкл не поверил своим ушам. На глазах у него выступили слезы.
— Что вы с ним сделали? — набросился он на Тарджу. Медалонцы тут были, правда, ни при чем, но самого Тенрагана Майкл считал повинным во всех несчастьях, которые свалились на его голову в последнее время.
— Твой брат сам сделал выбор, мальчик.
— Нет! Вы с ним что-то сделали. Джеймс никогда не предал бы Кариен! Он никогда не отрекся бы от Всевышнего!
— Пора бы тебе повзрослеть, Майкл. — Джеймс вздохнул. — Всевышнему плевать на таких, как ты и я. Он бог лордов и принцев, но по его милости мы работаем на них. Если хочешь, можешь и дальше верить в его благодеяния, а я пойду с теми, кто учит меня полезному. — Джеймс повернулся к военлорду и поклонился: — Я могу быть свободен, милорд?
— Да, можешь идти.
Джеймс посмотрел на Майкла и покачал головой:
— Прости меня, братишка…
Майкл опустил глаза.
— У меня больше нет брата.
— Может быть, ты поймешь меня, когда повзрослеешь.
Майкл отвернулся. Джеймс направился к выходу из зала. Услышав, как за ним захлопнулась дверь, Майкл вытер глаза и посмотрел на Тарджу:
— Мне тоже можно уйти?
— Нет, нельзя. Ты должен рассказать нам кое-что о принцессе.
Предательство Джеймса было мигом забыто. Майкл выпрямился во весь рост и выпятил грудь.
— Если с ее головы упадет хоть волосок…
— О-о! Да уймись же ты, парень! — рявкнул Дамиан. — Твоя драгоценная принцесса цела и невредима.