Басурманин. Крылья каарганов
Шрифт:
Силыч подтолкнул к князю Борича.
– Дозволь, княже! В Тьмутаракани, недалече от хором княжеских дядька мой живёт, кузнец, – поглядывая на Силыча и хана, заговорил Борич. – Сынок его, Самоха, хилым уродился. К ремеслу кузнецкому его никак не приспособить. Но смышлёный! Вот его в терем-то и взяли, служкой. В том годе видилися мы с дядькой-то. Сказывал он, у князя с княгиней не всё ладно выходит. Княгиня де всё по полям скачет, клинками забавляется, а князю то не по нраву. Он её желает в терему под запоры посадить, да из светлицы не выпускать. Князь заказал сделать запоры крепкие, чтобы изнутри не открыть. Ещё дядька
– Дельная мысль, сотник! – похвалил его Дамир. – Мне вот и не ведомо было, что князь Олег уговорил-таки хана Осолука и дочь его Карасу Осолуковну в жены взял.
– Да нешто среди наших княжон лихих не водится? – удивился боярин Велимудр. – Пошто решил, что это половчанка?
– Слыхал я, что с той поры, как князь Олег из Византии воротился, он союза с ханом Осолуком снискать желал. – Дамир поглядел на Владу. – По всему видать сыскал, в жены его дочь приняв.
– Худо то или нет, опосля решим, – Владелина села в кресло и откинулась на спинку. – Ступайте все, мне подумать надобно. Да и к трапезе вечерней уже, небось, всё готово.
– Борич, разведай! – послал сотника Силыч и, лишь только за ним закрылись двери, приблизился к Владелине и покосился на бояр и хана.
Дамир тоже решил выйти из палат, но Влада, чуя, что разговор будет непростым, велела ему остаться.
– Сказывай, Силыч! Об чём тайном ты обмолвиться хотел, что Борича за двери спровадил?
– Да нам бы о давнем сговоре перемолвиться? – с опаской поглядывая на бояр и хана, ответил воевода.
– Об чём ты, Артемий Силыч?
Влада поднялась и отошла к дальнему окошку, из которого хорошо был виден теремной двор. Она знала, что однажды разговор о былом вновь потревожит её покой. Знала и страшилась этого едва ли не больше набега басурманских полчищ.
– Да помнишь ли, – озираясь на вельмож, боярин Магута медленно приблизился к Владелине, – в тот день, когда пришла весть о приближении войска хана Дамира, я о свадьбе обмолвился? Княже! Медлить боле не пристало. Посольство собрано. Велимудр Крутович хоть завтра поутру за невестой отправится. Пока не завьюжило, до студёной поры успеть бы…
– О какой свадьбе ты, Яр Велигорович, сказываешь? – Дамир в несколько шагов оказался подле боярина, заставив его отшатнуться.
– О свадьбе князя нашего, Владислава Мстиславовича и Дарины Всеволодовны, племянницы муромского князя Ярослава Святославовича, – запинаясь на каждом слове, ответил боярин.
Глаза Дамира заблестели. На миг Владе показалось, что он готов растерзать Магуту.
– Что за речи ты ведёшь, Яр Велигорович?
Смерив молодого боярина недовольным взглядом, хан развернулся к воеводе, заходил по думным палатам широкими шагами.
– А ты чего молчишь, Артемий Силыч?
Дамир замер посреди палат, резко развернулся и зашипел. От его тихого грозного голоса, пробиравшего насквозь, вельмож передёрнуло:
– Вы чего удумали, мужи почтенные? Виданное ли дело девицу за девицу сосватали? И кому только на ум это пришло?
Собравшись с силами, Яр Велигорович тяжело выдохнул и произнёс:
– Ты, боярин Далемир, терем-то понапрасну
– И союз сей лишь с виду беспутный, – осмелел молодой боярин. – Свадьба сея укрепит оба стола, и муромский, и рязанский. Случись с князем Ярославом какая напасть, князь Владислав стол муромский примет и в обоих княжествах править станет.
Дамир внимательно посмотрел на бояр, воеводу, безучастно стоящую у окна Владу:
– Не возьму в толк, то ли вы кислых щей объелись, то ли с мёду сытного вас так разморило… Вы себе-то внемлите, вельможи? Девицу за девицу замуж отдаёте?
Вельможи, потупив взор, молчали.
– Ну а ты чего, княже, безмолвствуешь?
Владелина подняла на Дамира виноватый взгляд. От её печального вида у него защемило в груди.
– Ой, не спрашивай меня, Дамир! – тихо ответила она. – Мне о свадьбе сей и думать в тягость. Даже речи об том мне постылые.
– Так ты только вели! – бросился он к ней. – Соберу войско и пойду на Муром. Коли нужен стол, так я тебе его поднесу. Но в безумии сём подмоги от меня не жди. Где то видано – баба-муж и баба-жена?
Яр Велигорович тяжело вздохнул, покосившись на воеводу, сделал к Владелине шаг, другой, раскрыл было рот, да так и остался стоять, не зная, как утешить.
– Ты, княже, сказывал, речи мои для тебя ту же ценность имеют, что советы бояр. Так ли?
Дамир попытался заглянуть Владе в лицо, но она отвернулась и пробубнила:
– Так. От сказанного не отрекусь.
– Без утайки тебе скажу – я против союза этого. Горести он принесёт всем и печали.
Дамир коснулся руки Влады и, сжав пальцы, прошептал:
– Одумайся, прошу!
– Не в моей власти сговор батюшки порушить, – прошептала она в ответ.
Дамир отпустил руку, отошёл от Влады и, повернувшись к боярам, спросил:
– И когда сие совершиться должно?
– До беспутицы 16 успеть надобно, – опустил голову Велимудр.
Мотанул головой Дамир:
– Затеяли вы буйство насущное 17 ! Как винить мужей в младоумии 18 ? Ох, хлебнёте вы лиха с затеей сей. Быть беде, коли не отступитесь.
16
Беспутица – середина ноября.
17
Буйство насущее – настоящее безумие.
18
Младоумие – неразумные поступки. Незрелость ума.
Хан смерил тяжёлым взглядом бояр и воеводу, задержал полный тоски взгляд на Владелине и вышел из думных палат.
– Как ни крути, а прав он, – опустился на лавку воевода. – Младоумие одолело нас! Буйство!
– Думаешь, мне то не ведомо Артемий Силыч? – присел рядом с ним боярин Магута. – Да то князя решение и сговор сей не отменить. Был бы Мстислав Игоревич, может и сладилось, а теперича что? Токмо подчиниться должно воле его. Эх…
Владелина, не выдержав тяжких речей, бросилась из думных палат прочь.