Батя под ёлку
Шрифт:
Ситуация тяжелая.
Сейчас я обеих девочек подставляю – Алену и Арину.
Но не могу бороться с этим чувством – желанием обрести семью хотя бы на Новый год.
После долгих лет, проведенных в тюрьме, хочется почувствовать праздник по-настоящему, с домашними котлетками, елкой, мандаринами, звонким детским смехом, свежим воздухом свободы и женскими ласками красавицы с копной светлых волос.
А потом будь что будет…
Что будет?
Я заберу Арину и уеду очень далеко
Мы спускаемся на улицу. Уже стемнело.
Алена глядит на меня вопросительно.
– Чего? У меня нет машины, осталась там. Я на одиннадцатом маршруте приехал.
Ясное дело, мне же нужно было запутать следы, вот я и менял машины три раза, а в конце вовсе въехал в город на автобусе.
Алёна морщит носик недовольно, засовывает руку в карман полушубка. Бряцают ключи.
– Мама, - окликает ее дочь, завидев маленькую пушистую собачку. – Я такую хочу, - тычет пальцем в ту, малявка визгливая громко лает.
Девушка в меховом полушубке, перепачканном кровью, оборачивается, и теряет равновесие.
Хватаю ее в охапку.
– Водитель из тебя такой себе, у меня прав нет, - вру я, не желая садиться за руль и нарываться на ментов. Я давно не водил в городе, отвык, мало ли что. Не желаю привлекать к себе внимание. Бывший вертухай, с сумкой, заполненной до краев баблом, заинтересует многих в городе.
И я уверен, что меня бы не обрадовала встреча с ними.
Вызываем такси. Ждем.
Время семнадцать – ноль-ноль.
Тридцатое декабря.
На носу ночь, а в окнах горит свет – люди готовятся к встрече с лучшим праздников в году, ждут чудес.
И только у нашей странной семьи всё никак у людей.
Стоим тут холодные, безлошадные.
Одна красивая на всю голову.
Другой с ворованными деньгами, которые считает своей заслуженной платой.
Третья – маленькая растерянная девочка, называющая чужую тетку – мамой, а родного батю – дядей-папой.
В принципе, у меня по жизни всё кубарем.
Алена наблюдает за тем, как искажается мое лицо. Усмехается.
– Хочешь сказать, что не рад встрече с нами? Ждал, что будем вокруг тебя танцы с бубнами водить? Радоваться, что ты посетил нас?
– С тобой - не рад встрече, - уточняю я. – Ты – лишняя. Если бы тебя не было, я бы забрал дочь, и давно был далеко от столицы.
– Ага! – выпаливает баба яга, фу, опекунша Алена. – Я поняла про тебя всё, - тычет в меня пальцем.
– Значит, ты бежишь, и твои деньги заработаны нечестным путем. Нам они не нужны. Мы не едем за подарками!
– Много ты знаешь! – хватаю ее за руку. – Я не бегу, а уезжаю от жизни, которая мне опротивела. Я еду за лучшей жизнью для себя и дочери.
– Говори за себя! – злится,
Разглядываю милое бледное личико Алены.
И в груди щемит, возникает желание прижать ее к себе. Что я и делаю – неосознанно прижимаю.
Дочь царапает мою руку, лежащую на спине ее опекунши, но я не обращаю внимания.
Накрываю пухлые губы девушки, забираю у нее воздух.
Поцелуй выходит неважнецким, потому что Алена не пускает мой язык внутрь, сжимает зубы.
Впрочем, я бы сам не рискнул заходить столь далеко – язык мне дорог.
– Пусти маму, - кричит дочь, царапая мои руки. Она явно не понимает, что я делал только что с Аленой.
Не реагирую, и маленькая засранка кусает мне руку.
– Твою мать! – ослабляю хватку, одергиваю руку. – Арина, ты чё делаешь?
– Маму спасаю! – малая льнет к опекунше, обнимает ее за ноги.
– Ты меня должна спасать! – злюсь на нее.
Я значит, всё бросил, рискую, еду за подарками для нее, а она по-прежнему любит чужачку больше, чем меня.
Неблагодарная девчонка.
Если бы она не была так важна для меня, меня бы уже здесь не было.
– Такси, - Алена показывает на подъезжающий автомобиль.
Садимся, едем в ближайшую поликлинику, где есть травмпункт.
К сожалению, путешествие продлевается, когда нам говорят, что у них нет аппарата КТ, и вызывают скорую помощь, чтобы отвезти Алену в больницу.
– Мамочка больна?
– Нет. На таких как она всё заживает. В целом у кошек девять жизней, - шучу я.
Но дочь смотрит на меня серьезно, прищурившись.Точь-в-точь, как это делала ее родная мать.
Глава 13
Демид
Запихиваемся в скорую помощь, едем на КТ.
– Сидеть неудобно, однако, -бурчу я.
– Не мерседес класса люкс, - язвит врач в синей специальный костюм и синей теплой куртке.
– Я заметил, - недовольно смотрю на нее.
– Для вас в самый раз, - отвечает женщина грубо.
Что она имеет ввиду? Что я выгляжу в самый раз для этого места?
Ну так в этом виноваты многодневное скитание по огромным просторам страны, и нежелание жизни дать мне покой и удовлетворение моих желаний, из которых я целый список составил.
– Демид, ты невыносимый, - выдыхает Алена, и я замечаю на ее лбу бисеринки пота.
Сердце сжимается от боли, и больно так, будто мне кости грудной клетки дробят.
Странная эмоция, отгоняю ее от себя. Концентрируюсь на другом, на том, как же сильно я ненавижу этот его взгляд – дотошный и прожигающий. А еще сожалеющий о встрече со мной.