Байки из мавзолея. Роман в анекдотах
Шрифт:
– Мы пойдем другим путем!
Летние забавы
Историю про другую дорогу рассказывают и по-иному. Якобы эти замечательные слова он впервые произнес в еще детском возрасте. И произошло это в Кокушкино, летом.
Лето было любимым временем года будущего вождя мирового пролетариата и его братьев и сестер. А любимым местом деревня Кокушкино, где у семейства Ульяновых располагалось именье и где оно обычно проводило летние каникулярные дни.
Время
Разгоряченные и вспотевшие ребятишки гурьбой неслись на пруд – купаться. Они с разбегу ныряли в воду, шлепали по ней руками. Визги, шум, крики оглашали окрестность.
Уставшие и голодные, они возвращались домой к обеду. А потом снова мчались на пруд по уже протоптанной тропинке.
Ребятишки были довольны и счастливы. Зато крестьянам это сильно затрудняло жизнь. Коровы ревут – их гонят на луг, а там вся трава вытоптана. Надо живность на водопой вести, а к пруду не подойдешь, там дети купаются.
Крестьяне бухнулись перед хозяйкой на колени.
– Барышня, уйми дитев. Коровы с голода пухнут. Чем осенью расплачиваться будем?
Мария Александровна, женщина умная, сразу сообразила, чем чревато подобное. И собрала детвору. Для наглядности она взяла лист бумаги, карандаш и счеты.
– Коровы, ребята, едят траву, – начала она.
– Знаем, знаем! – отозвались дети.
– И дают молоко.
– И брынзу! И брынзу!
– И брынзу тоже. Ее делают из молока. Только вы не еврейские дети, которые обожают этот замечательный продукт. Поэтому не надо кричать об этом громко.
Ребята притихли. А Мария Александровна продолжила:
– Если коровы не поедят травы, они не дадут молока.
– Только навоз, – подсказали дети.
– Голодные коровы не дадут ни молока, ни навоза. А будут только мычать. А теперь давайте посчитаем. Возьмем всех коров… – она отщелкнула на счетах костяшки. – Помножим на молоко, которое крестьяне не получат… – она снова задвигала косточками. – И в результате мы лишимся…
Она ладонью решительно переместила все костяшки влево, на листке бумаги крупно выписала цифру и обвела ее в кружок.
– Это будет в рублях!
– Да это же полный…
– Вова!
– Как же мы будем ходить на пруд? – захныкали младшие.
И тут Владимир Ильич веско положил руку на бумагу и произнес в первый раз свою историческую фразу:
– Мы пойдем другим путем!
Старшие – Саша и Аня – кивнули, и малышня затихла.
С тех пор у коров наладилось. Молоко они давали щедро. Ложка в сделанной из него сметане стояла как… В общем, стояла. Устойчиво.
Довольные крестьяне в холщевых тапочках, глиняных мисках
Начало
У истока
Как поется в известной песне: «Есть у революции начало, нет у революции конца».
А ведь удивительно верно подмечено. Иной раз в обед всего-то рюмашку хлопнешь. И такой разбег набираешь, что и к курантам не остановишься.
А как все началось у Владимира Ильича? Как его внесло в революцию? Как он – провинциальный паренек – сделался ниспровергателем строя?
Может месть за брата Сашу? Но это как-то уж очень слишком. В смерти брата виновато всего-то несколько человек: следователь, судья, прокурор. Зачем же крушить строй? Если каждый так начнет мстить за родню, у нас революции будут по пять раз на дню происходить.
А может, как говорят, проникся бедственным положением рабочих? Да тоже как-то не очень. С рабочими он познакомился много позже. И так сразу прочувствовать ну никак не успел.
Владимира Ильича самого частенько спрашивали:
– Как вы решили стать революционером?
– Увлекся.
– Чем?
– А вы вслушайтесь: пролетарская революция, свержение строя, рабочий террор, диктатура пролетариата.
– Музыка восстания? Грохот бурь и потрясений?
– Нет.
– Причастность к истории?
– Логопед советовал почаще произносить слова с буквой Р. Исправлять картавость. Ха! Ха! Ха!
Конечно, пролетарский вождь шутил. На самом-то деле тяга к марксизму появилась у него в городе Казани, перед ужином.
В этом славном городе он поступил в университет. Поселился в общаге, вдали от родителей и своим денежным бюджетом управлял сам. И надо заметить – справлялся плохо. Денег вечно не хватало.
Ах, молодость! Ах, городские соблазны! Ах, эти неутоленные юношеские желания! Долго ли растеряться тихому пареньку в шумной и пестрой городской жизни!
Хочется прикупить и модные туфли на высоком каблуке. И шелковую рубаху-косоворотку. И картуз с целлулоидным козырьком.
И вот оно – бери, только плати.
А как заманчивы дела с барышней! Но ее надо и в театр сводить. И мороженным угостить. И на пролетке с ветерком прокатить. Иначе своего не добьешься.
И на все нужны деньги. А как их найти?
Мама высылала немного, сам зарабатывать не умел, а потому делал самое простое – экономил на еде. Легкость в теле, пустота в желудке и отсутствие денег в карманах сопровождали Владимира Ильича всю его короткую студенческую жизнь.
Институтский преподаватель Георгий Валентинович Плеханов обратил внимание на семинаре: