Байки из мавзолея. Роман в анекдотах
Шрифт:
– Но экзамены сдавать только на следующий год.
– Чем раньше начнешь готовиться, тем больше будешь знать. И вернее поступишь.
Анна хотела возразить, но он перебил ее:
– Я двадцать лет работаю в системе народного образования и знаю, как лучше.
В тот же день Мария Александровна о чем-то долго беседовала с сельским старостой. С тех пор Ванятку больше никто не видел. Говорили, что его забрали в армию, во внеплановый призыв. И дальнейшая судьба его неизвестна.
Вот тогда-то, с тех пор Владимир
Лошадиная душа
Владимир Ильич слыл в революционной среде атеистом. Но мало кто знает, что веру в Бога он утратил еще в детстве.
Родители Владимира Ильича были людьми набожными. Они постоянно говорили детям о Боге, бессмертии души и о необходимости вести себя при жизни так, чтобы душа потом попала в райские кущи, а не жарилась бы вечно в аду на сковородке.
Дети слушали и внимали.
Однажды Мария Александровна заметила, что маленький Вова забрался за шкаф и чем-то увлеченно там занимается. И при этом азартно пыхтит и сопит.
Когда мама заглянула, то увидела, что сынок, кряхтя и тужась, отрывает голову подаренной ему в день рождения лошадки.
– Что ты делаешь, Вова? – спросила его мама.
– Хочу узнать, где у лошадки душа.
– Вова, она же не настоящая. Это игрушка.
– А с настоящей мне не справиться, – огорчился будущий вождь рабочих, но ненадолго.
– Мама, мама! – вбежала как-то в комнату младшая дочь Ольга. – Вовка на улице лягушку режет!
Мама выскочила за дверь и увидела, что Володя действительно на деревянной доске большим кухонным ножом разделывает земноводное.
– Ты что делаешь? – воскликнула Мария Александровна.
– Я проверял, – объяснил мальчуган, втыкая нож в землю. – Нет никакой души! А значит, нет и Бога!
Он сорвал с шеи серебряный крестик и швырнул в траву.
– Не хочешь носить крестик – не носи, – сухо заметила мама. – Но выбрасывать его совершенно необязательно. Он все-таки денег стоит.
И Мария Александровна подняла крестик с земли.
Правдолюбец
Настоящий политик, в отличие от рядового обывателя, может любое обстоятельство истолковать в свою пользу.
Маленький Вова еще не помышлял ни о какой политике, не знал даже этого слова. Но действовал вполне политически.
Как-то все семейство Ульяновых гостило у маминой сестры – тети Ани. И кто-то из детишек нечаянно разбил графин.
Сколько ни пытались взрослые выяснить, кто это сделал, так никто и не признался.
И вот спустя несколько дней, уже у себя дома, вечером, перед сном Володя неожиданно спросил:
– Мама, а говорить правду – это хороший поступок?
– Да, сынок.
– А за хороший поступок человека награждают?
– Непременно.
– Мама,
– За что, Вова?
– За правду. Графин у тети Ани разбил я. Нечаянно.
– Хорошо, сынок, спи. Теперь у тебя будет легко на душе.
– А как же награда?
– Я подумаю. Спите дети…
Мама погасила свечи и вышла из комнаты. А на Владимира Ильича накинулась его младшая сестра Ольга.
– Какой же ты, Вовка, пройдоха!
– Ты о чем? – удивился тот.
– Это надо ж: и графин кокнул, и еще подарок за это требует!
Брат Саша
Принято считать, что первым революционером в семействе Ульяновых был старший сын Саша. Он якобы участвовал в заговоре против царя. Якобы его поймали и разоблачили. А затем – казнили.
То, что казнили – это факт. В нем никто не сомневается. Его никто не оспаривает. А вот в остальном – позвольте не поверить.
Представьте себе: сопливый мальчишка, из глуши, из глубокой провинции, жизни еще не видел и не знал, сын добропорядочных родителей, к тому же педагогов, и вдруг – ни много – ни мало! – участие в заговоре, покушение на царя.
И какого царя! Огромной страны! У него титулов – как песка на пляже.
Где он? Где царь? Откуда такие чувства? Да он царя-то он мог только на картинках видеть. А уж судить о нем…
И все-таки ведь казнили. За что?
Маленький Володя слыл наблюдательным и смышленым ребенком. Он долго присматривался к старшему брату. Тот уходил на пустырь за городом, где упражнялся в бросании камней.
– Зачем ты это делаешь? – решил узнать он у брата.
– Тренируюсь, – важно сообщил тот. – Готовлюсь к участию в первых олимпийских играх в греческом городе Афины.
– Это неправда.
– Почему?
– На олимпийских играх метают на дальность, а ты швыряешь на меткость. Ой, попадешь ты в историю!
И как в воду глядел маленький прозорливец.
Конечно же, подвирал брат Саша насчет олимпиады. На самом же деле он влюбился. В девочку Машу из соседней гимназии.
Долгими бессонными ночами он переворачивался на живот, в жаркой истоме ерзал, мял сильными руками пуховую подушку и шептал пересохшими губами ее небесное имя:
– Мария!
Ему бы просто подойти к ней, представиться, рассказать что-то забавное и смешное. Проводить до дома. Назначить свидание. И сгорать в ожидании назначенного срока.
А он – романтик и фантазер! – мечтал познакомиться особым, необычным способом.
Она пойдет из гимназии домой. Он будет на ее пути расшвыривать камни. Она заинтересуется:
– Что вы делаете?
Он ей ответит:
– Провожу тренировочный процесс.
– К чему?
– Хочу выступить на олимпиаде в толкании ядра. И завоевать две золотые медали.