Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

Гилберт Майкл

–  Да я бы сделал это, - сказал Джон, - но-только это между нами-я уже женат.

–  На ком?

–  На бухгалтере из гражданского суда, - заявил Джон.
– Впустите посетителя. Знать не должна ждать.

–  Он говорит, его фамилия Браун.

–  Он инкогнито, - пояснил Джон.
– На самом деле это лорд из Бишопсгейта.

Мужчина, которого впустила мисс Беллбейс, действительно не походил на лорда. Его единственными примечательными чертами были, как она и сказала, маленький рост и седина. Поздоровашись, Джон дал ему ряд инструкций, которые

мистер Браун послушно принял к сведению. В завершение беседы по столу пропутешествовали несколько фунтовых банкнот и незнакомец распрощался. В дверях едва не столкнулся с Боуном.

Генри был слишком занят собственными проблемами, чтобы о чем-то распрашивать.

–  Как свидетельницы эти женщины сущее бедствие, - заявил он.
– Я провел с ними почти полчаса и все еще не знаю точно, кто в какую субботу дежурил.

–  Если вас так заботит график, - сказал Джон, - то не беспокойтесь. Там все точно. Я спрашивал сержанта Коккерила.

–  Отлично, - рассеянно протянул Генри. Из головы его все не шел эпизод в секретариате.

–  Вы хорошо знаете Анну Милдмэй?
– вдруг спросил он.

–  Совсем не знаю, - отрезал Джон.
– Не то, чтобы не пытался. Одно время я ей весьма интересовался.

Звучало это откровенно. Генри, внимательно взглянув на него, заметил:

–  Да, очень милая девушка.

–  Вы говорите не совсем уверенно, - заметил Джон, - но не ошибаетесь. Такова уж Анна: либо сведет вас с ума, либо оставит равнодушным. Любовь непостижима.

–  Одно неоспоримо, - продолжал он, - что я ее оставил равнодушным. И она не оставила мне никаких иллюзий. Я же повел себя в полном соответствии с традициями и ужасно надрался. Кончил в кафе на Трафальгар Сквер и провел ночь в полиции на Боу стрит. И с той поры мы друзья.

–  Понимаю, - протянул Генри. Он не напрашивался на откровенность, и потому без угрызений совести зафиксировал в уме эту информацию на всякий случай. Было некоторое совпадение, которое следовало проверить.

Случай представился уже в тот же день. Джон отправился проштудировать какие-то договоры, а Боб Хорниман, пришедший одолжить том Прюдо, остался поболтать.

–  Вы тоже были в Скул Хаус, не так ли?
– спросил Боб.

–  Давно, - отмахнулся Боун.
– Солгал бы, утверждая, что я вас помню.

–  И ничего не потеряли, - улыбнулся Боб.
– А я вас помню очень хорошо. Вы были такой худой, замкнутый, ученый и загадочный.

–  Господи упаси!
– воскликнул Боун.
– И наверняка прыщавый, но вы конечно из вежливости об этом не упомянули.

–  Как вам тут нравится?

–  Спасибо, очень, - ответил Боун.
– Тут не соскучишься.

–  Но мы не можем обеспечить вам по трупу в неделю. А как насчет работы? Та вам наверняка тяжелой не покажется, раз вы только что сдали экзамены и все еще свежо в памяти.

В голосе его прозвучала явная зависть, и Боун решил, что ответственность, вытекающая из положения партнера, довольно шатко покоится у Боба на откровенном недостатке знаний.

–  Да, кое-что

я помню, - признал Боун.
– Но вот учебой сыт по горло. Правда, мне кажется с Джоном Коу мы довольно успешно нашли общий язык.

–  Джон-человек деловой, - сказал Боб.
– И вовсе не так глуп, как прикидывается. Было бы лучше, если бы у него возникали проблемы, тогда ему пришлось бы больше работать-а это только на пользу. Этот его роковой шарм.

–  Шарм, - хмыкнул Боун, - перед которым тут устояла только мисс Милдмэй.

Бестактность эту допустил Боун намеренно в тот миг, когда стоял к Бобу спиной. Стекло в двери книжного шкафа прекрасно заменяло зеркало.

Удар достиг цели с удивления достойным результатом. На лице Боба, за отражением которого Боун украдкой наблюдал в стекле, вдруг появилось выражение, которое он легко распознал: наполовину гордое, наполовину обеспокоенное.

Маленький кусочек головоломки стал на место.

–  Как вы об этом догадались?

Боб безуспешно пытался говорить как ни в чем не бывало.

–  Боюсь, - сказал Боун, - что я допустил бестактность. Но по тому, как со мной говорил Джон, я решил, что все об этом знают.

–  Джон и Анна. мисс Милдмэй?

–  Да, она дала ему от ворот поворот. Знай я, что вы не в курсе, и говорить бы не стал.

–  Нет, я этого не знал.

–  Тогда будьте добры забыть все, что я наговорил, - попросил Боун.

–  Ну конечно, - пообещал Боб.
– Разумеется.

–  Не лги!
– сказал Генри. Но сказал только про себя, и когда Боб уже исчез за дверью.

IV

Растерзав мисс Читтеринг, мистер Берли стал подыскивать следующую жертву. Немного подумав, позвонил и велел вызвать мистера Принса.

Мистер Принс, о котором мы уже вкратце упоминали в начале этой истории, занимался уголовным правом. Большую часть жизни он провел сотрудником фирмы»Кокрофт, Чейзмор и Батт», где верно и спокойно служил до сорока лет. Фирма, к сожалению, не пережила войну, и мистер Принс оказался на бирже труда. Билл Берли был тут как тут; используя его на все сто, платил гораздо меньше, чем тот заслуживал. А то, что мистер Принс жил в вечном страхе перед мистером Берли и еще большем страхе потерять место, делало его идеальным громоотводом. За неполных пять минут мистер Берли растоптал его до состояния трясущейся медузы, после чего победоносно отправился вниз снимать скальп с кассира, мистера Вога.

Мистер Вог был более стоек, чем мистер Принс, но зато работал в фирме всего две недели. Очень скоро мистер Берли заставил его сознаться в нескольких мелких прегрешениях против Хорнимановской системы учета, чем воспользовался, чтобы прочесть яркую лекцию о преимуществах Порядка и Правил.

Хофман, работавший за столом в помещении кассы, был тому свидетелем. Когда мистер Берли ушел, под столбцом, который считал, сделал красноречивую пометку, которая явно доставила ему немалое удовольствие.