Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
Прошлепав в кровать обратно, я укуталась в одеяло и уставилась в стену, выискивая там узоры.
– Вы правы, боюсь с таким лицом мадам Деверо меня и вовсе запрет в комнате, чтобы не пугала людей. И нам ведь еще оправдываться перед графом.
Лицо его оживилось, и та каменная маска исчезла без следа. Я даже диву даюсь, как он может быть таким переменчивым? В одну секунду гневаться, так же прекрасно, как в книгах мифологии, гневается лишь Зевс, а потом резко становится обычным милым парнем, которых так любят девушки - именно такие нравятся родителям, когда ты приводишь
– Боюсь, граф все уже знает. Такие новости быстро распространяются. Не бойтесь, это полностью моя вина, и я буду всячески вас защищать, чтобы наказание миновало хотя бы вас, - со вздохом ответил он. На мгновение мне стало страшно за него: что придумает граф Сен-Жермен для Бенедикта? Будет душить силой мысли? К моему счастью, граф еще не в курсе, что уже видел меня прежде. Точнее, увидит в будущем. Ох, в этом времени сам черт ногу сломит.
– Нет уж. Оба виноваты. Мы знали, на что шли, – я не могу позволить ему полностью вину брать на себя. Я тоже хороша: сама ведь подала эту глупую идею, даже понимая, что совершенно не обучена охоте. Да и к тому же, вот глупая!
– сразу полезла в седло с таким-то настроем.
– Кстати, - он посмотрел на меня как-то напряженно, словно опасаясь ответа. – А кто такой Гидеон?
Имя моего мучителя прозвучало будто выстрел. Мои глаза широко раскрылись от удивления, а надежда где-то внутри всколыхнулась. Он здесь? Он наконец-то явился, чтобы забрать меня, пока я не сломала себе не только жизнь, но и все кости?
– Это мой… мы с ним путешествуем во времени. Он – бриллиант в кругу двенадцати. А почему вы спросили?
Господи, как бы не была мала моя вера в тебя, позволь мне услышать, что он здесь. Я так отчаянно хочу в это поверить.
– Вы прошептали его имя, когда я нес вас на руках сюда… - не знаю, показалось ли мне, но граф горько усмехнулся и грустно прошептал:
«Что только любови терзанья,
И сердце, стрелою пронзенное влет,
Звезда от печали, тоски и страданья
Сама свою гибель найдет».
– Что? – переспросила я, совершенно не понимая, что он хотел сказать этими стихами. От этой поэзии 18 века кругом голова идет – ничего не понятно! Только становится тошно, словно на тебя вылили ведро протухшей рыбы. На самом деле, такое ощущение оставляет весь век в целом.
Мои молитвы никогда не будут услышаны среди такого количества ужаса.
– Нет, напрасно беспокоиться… – прошептал в ответ граф, кажется, больше самому себе, чем мне. И вот на нем вновь его каменная маска, от которой меня уже тошнило. Он отстранился от меня, едва сделав шаг навстречу. – Вам сейчас принесут поесть, а после мы отправляемся обратно в поместье.
И вот я снова заперта в сомнениях и неизвестности. Вновь и вновь, меня словно опускают в мутную воду. А я пытаюсь дышать. Но не получается.
Когда-нибудь, наверное, я упаду не так удачно.
Иллюстрации к главе:
http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79527290.png
http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79527293.png
========== Неоспоримое право на … Шарлотта. ==========
«Давно
(Джонатан Свифт)
Было уже поздно. Стрелки уныло застыли на двенадцати часах ночи. Я никогда так поздно не возвращалась домой одна, где меня ждет недовольная и злая мать. А мне было плевать!
Я была счастлива, как никогда! Счастлива настолько, что готова заорать во все горло: я вернула Гидеона себе!
Он ответил на мой поцелуй! Я победила!
Как же все просто оказалось.
Нет, конечно, меня слегка покоробило то, как отстранёно он вел себя после поцелуя, но Гидеон ведь джентльмен, в полном смысле слова. Наверное, он чувствовал себя некомфортно, ведь еще недавно был с Гвен, которая к тому же еще и пропала, и он чувствовал из-за этого свою вину. Но, скорее всего, Гидеон понял насколько мы с ней разные и как сильно он ошибался, променяв меня на этот кусок ходячего фаст-фуда!
Ну, ничего, пару еще таких поцелуев и он будет полностью моим.
От этой мысли сердце бешено заколотилось, а улыбка невольно рвалась наружу вместе со смехом. Я начала купаться в воспоминаниях о его мускусном запахе парфюма и тела, о его зеленых пронзительных глазах, сладости настойчивых губ и о сильных руках.
О Боже!
Шарлотта, хватит! Иначе умрешь от счастья.
Расплатившись с таксистом, я быстро вбежала вверх по лестнице. Дверь мне открыл Бернхард. Что-то отпустив в мою сторону о леди, которые приезжают ночью домой, он пропустил меня, пока я мысленно посылала его к черту. Не удосужившись даже взглянуть на него, я сразу проследовала к себе на второй этаж.
Ещё пару секунд и я была в своей комнате.
Блаженство и триумф наполняли каждую частичку моего тела. Несмотря на позднее время, спать не хотелось. Я села за свое белое зеркальное трюмо в стиле барокко, на котором разместился поднос с французскими духами, фотографии, пуховка с пудрой, графин с водой и всякого рода косметика.
Сев на пуфик, я всматривалась в свое лицо в зеркале, поворачивая его в выгодных ракурсах, представляя, как выглядела перед Гидеоном: не слишком ли глупо или просто? Но, не заметив ни изъяна, ни огреха в макияже, с удовлетворением посмотрела в свои медовые глаза, мысленно поздравив себя с победой и возвращением того, что принадлежало мне.
В эту самую секунду в комнату вошла Гленда в своем бордовом винтажном халате.
– Шарлотта, может объяснишься?
– мама всегда была сурова в отношении своих правил, но все-таки и их можно пресечь.
– Я же сказала тебе, была у Гидеона дома.
– И что? Сейчас час ночи, а ты являешься из дома парня! Мне из-за тебя пришлось лгать леди Аристе! – Гленда говорила не громко, с каким-то змеиным шипением, чтобы никто в доме не мог услышать наш разговор. Мать знала, что мне нравится Гидеон, даже слишком, и никогда не препятствовала нашему общению, даже наоборот поощряла, но она никогда не одобряла, если мои интересы грозили моей репутации, будущему и целям.