Бег времени. Тысяча семьсот

Oh panic

– Что происходит? – мой голос дрожал от нахлынувшего страха. Я совершенно не понимала, что происходит. Еще пять минут назад я спокойно выходила из церкви, где оставила кусочек надежды.

– Граф Сен-Жермен. Он послал за тобой стражников, видимо подумал, что ты сбежала, - он заглянул мне за спину и чуть заметно расслабился. Видимо, оторвались от погони – тут же пришло мне в голову. Я тоже оглянулась и поняла, насколько далеко мы смогли уйти от церкви.

– Зачем ему посылать за мной стражников? Служанка же… - начала было я, но граф тут же меня прервал.

– Его терпение было на исходе, я

и не думал, что оно лопнет так скоро! – то ли прорычал, то ли прокричал он и со всей силой ударил по стене, отчего бездомный в подворотне что-то невнятно крикнул в нашу сторону.

– О чем вы говорите? – паника змеей постепенно прокрадывалась в мои легкие, казалось, воздух вдруг стал ядовит, и дышать стало труднее.

– Шарлотта, скажите мне честно! Вы шпион Грегора Аластера?

Знакомое имя выбило из-под меня почву, отчего я покачнулась в сторону стены. Шпион Аластера? Долгое время я старалась вспомнить и вот оно – человек, что был на суаре. Именно его подозревали в заговоре против Сен-Жермена. Именно он считал нас детьми дьявола. Неприятное лицо молодого мужчины всплывало перед глазами. И что теперь?

– Что за… - начала я, но граф тут же меня перебил.

– Нет, Шарлотта. Просто ответьте, да или нет?

Какая-то часть меня твердила, что это вопрос жизни и смерти. Все это время они считали, что я шпион?

– Нет, - почти пропищала я, от злости голос задрожал.

– Тогда почему вы все еще здесь? Три месяца!

Терпение, наконец, лопнуло, и вся горечь, что я держала за построенной долгими неделями плотиной, прорывалась, разрывая мне внутренности, уничтожая все на пути. Я обхватила себя руками, боясь сломаться в этом туннеле крысиного запаха и отбросов. Только не здесь. Не сейчас. Я все еще должна оставаться сильной ради того, чтобы жить.

Но так ли сильно мне хотелось жить в этом мире?

– Я не знаю. Они должны были найти меня. Обязаны были!

– Но тем ни менее вы здесь.

– Он выбросил меня…

Я прекрасно это понимала на протяжении всего моего пребывания здесь. Но отгоняла эту мысль, словно назойливую муху, не веря в то, что это может быть правдой.

– Я просто стала ненужной.

Что я могла сделать для них? Моя кровь уже занесена в хронограф, теперь неподготовленная взбалмошная девчонка, что портила всем жизнь, могла оставаться где угодно. Через какое-то время они все забудут о моем существовании, лишь мама, возможно, будет вспоминать, что когда-то у нее была еще одна дочь. Как когда-то у нее был папа.

Перед глазами мелькали эпизоды, словно не из моей жизни: мы с Лесли смеемся, сидя в темноте, на экране телевизора мелькают кадры из Гарри Поттера, по полу разбросан поп-корн.

Картинка сменилась, и вот я сижу у ног мамы, пока она аккуратно заплетает мне косички. Она поет мою любимую детскую песню, которая всегда успокаивала меня, а рядом маленький Ник баюкает Кэролайн.

И вот Он. Сидит на зеленой софе и улыбается мне самой очаровательной улыбкой, которую я когда-либо видела. Но рядом с ним уже сижу не я. Рыжеволосая девушка, словно сошедшая с какой-то картины, улыбается рядом с ним, прижимаясь плечом к его плечу. Шарлотта, наконец-то, нашла то, что потеряла когда-то.

– Шарлотта?

Я ненавидела это имя больше всего на свете, словно уродливый

шрам на моем теле. Но именно его я выбрала, чтобы стать новым человеком. Возможно, мне просто стоило быть как она? Беспощадной. Холодной. Готовой ко всему.

– Он бросил меня, - снова повторила я.
– Вот почему, я все еще здесь.

Время словно застыло на месте, проникая в меня самым отвратным запахом на планете.

– Это был Гидеон?

Имя резало мне сердце, но я кивнула, все еще удерживая себя от падения.

Граф ходил туда-сюда, от стенки к стенке, словно ища какой-то выход из ситуации.

– Что граф хочет от меня? – мой голос перестал дрожать. Он ледяной. Абсолютно безразличный. Словно кто-то внутри меня умер и новая я, уже не Гвендолин, Шарлотта поднялась из пепла.

Бенедикт остановился и наконец-то посмотрел на меня. Я не знала, видел ли он мое перерождение, но что-то изменилось в его взгляде.

– Твоей смерти.

Его слова потерялись в грохоте позади меня. Кто-то кричал, топот эхом разносился по переулку. Еще секунда и кто-то схватил меня сзади, прижимая к себе. Пульсирующая боль проносится по голове, и я падаю в темноту. Последнее, что я услышала, был голос Бенедикта, кричащего сквозь мою боль.

– Шарлотта!

Иллюстрации к главе:

http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79845631.png

http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/79845636.png

========== И только смерть разлучит нас. Гвендолин ==========

Брак есть союз, которым мужчина обязывается всю жизнь жаловаться на свою беду.

Теодор Готлиб Гиппель

– Я возьму ответственность на себя…

Темнота разъедала слова. Я падала в никуда, подхваченная волнами боли. Голова гудела невероятно, казалось, что я только что долгое время каталась на американских горках – судя по ощущениям, года два, не меньше. Тошнота уводила все дальше, отчего я не могла заставить себя открыть глаза. Кажется, кто-то очень усердно приложил чем-то по моей голове.

– Вы не можете просто казнить ее!

– Вы защищаете нашего врага, граф Бенфорд?

– Я защищаю Рубин, милорд. Это опрометчиво, отправлять девушку на виселицу не доказав ее вину!

Слова, долетавшие до меня, подталкивали меня к смутному пониманию, что говорили обо мне. Мысли пробивались сквозь толстую пелену темноты. «Твоей смерти». «Казнить ее». «Отправить на виселицу». Эхо усиливалось, голоса становились все громче, пока не стали орать мне в ухо.

– Вы потеряли рассудок! Позволили глупой девчонке ввести вас в заблуждение!

– Я позволил себе хоть раз кому-то поверить.

Голоса постепенно удалялись от меня, превращаясь в невыносимый гул, темнота становилась все гуще.

– Это решать только вам.

Когда я наконец-то пришла в сознание, рядом со мной уже кто-то сидел. Сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку, не то, чтобы закричать от страха.

– Шарлотта?

От осознания того, что рядом не стражники, а столь знакомый мне Бенедикт, по телу пронеслась волна облегчения. Страх испарился так же быстро, как и появился, оставляя со мной лишь беспокойство.