Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет
Шрифт:
Зал разразился смехом и криками, а я написала ответ на обороте блокнота.
– Тишина! – провозгласил следователь. – Герр X.?
– Что? – раздраженно бросил тот.
– Может быть, вы возьмете на себя труд ответить суду, какой цвет указала фройляйн Н. у меня в блокноте?
– Ваша честь, – устало начал Хопкинс, – какое отношение это имеет к нашему делу? Я прибыл сюда с целью предъявить фройляйн Н. обвинение во вторжении в текст, класс второй, а вместо этого занимаюсь какой-то чушью! При чем тут маляры?! Я не верю, что здесь вершат правосудие…
– Вы
Под гром аплодисментов он сел.
– Теперь, – продолжал чиновник уже спокойнее, – либо вы говорите мне, что фройляйн Н. написала в блокноте, либо я арестую вас за то, что вы отнимаете у суда время.
Два пристава протиснулись сквозь толпу и встали по обе стороны от Хопкинса, готовые в любую минуту взять его под стражу. Следователь взмахнул блокнотом и властным взглядом пригвоздил прокурора к месту.
– Итак? – спросил он. – Самый популярный цвет?
– Синий, – брякнул несчастный Хопкинс.
– Он сказал «синий»! – вскричал следователь.
В зале воцарилась тишина, а потом люди начали пихаться и толкаться, стараясь пробиться поближе к месту событий. Медленным театральным жестом следователь открыл блокнот, демонстрируя всем слово «зеленый». Толпа радостно заулюлюкала, в воздух полетели шляпы.
– Не синий, а зеленый, – печально покачал головой следователь и дал приставам знак арестовать Хопкинса. – Вы позорите свою профессию, герр X. Вы арестованы!
– За что? – надменно вопросил Хопкинс.
– Я не уполномочен вам об этом сообщать, – торжествующе ответил следователь. – Дело открыто, и в должное время вам сообщат обо всех деталях.
– Но это же абсурд! – прокричал Хопкинс, когда его поволокли прочь.
– Нет, – ответил следователь. – Это Кафка.
Когда Хопкинса увели и толпа затихла, следователь повернулся ко мне и сказал:
– Вы Четверг Н., тридцати шести лет от роду, опоздавшая на один час и пять минут, работавшая маляром?
– Да.
– Вы находитесь перед судом по обвинению… в чем обвинение-то?
Молчание.
– Где представитель обвинения? – спросил судья.
Один из его клерков что-то прошептал ему на ухо, и толпа опять разразилась смехом.
– Действительно, – мрачно сказал следователь. – Очень небрежно с его стороны. Боюсь, в отсутствие представителя обвинения суд не имеет другого выхода, кроме как отложить разбирательство.
С этими словами он достал из кармана большую резиновую печать и с силой шмякнул ею по бумажке, в мгновение ока подсунутой Ньюхеном.
– Спасибо, ваша честь, – умудрилась вставить я, но тут Ньюхен схватил меня за руку и, прошептав на ухо: «Бежим отсюда!» – поволок меня к двери, продираясь сквозь толпу людей в темных костюмах.
– Браво! – кричал кто-то с галереи. – Браво… и еще раз браво!
Мы
– Как прошло? – спросила Хэвишем.
– Отсрочка, – выдохнул Ньюхен, отирая лоб и пожимая мне руку. – Отлично, Четверг. Я и не подумал, что можно так ловко защититься, упомянув о профессии маляра. Здорово, ничего не скажешь!
– А после отсрочки что?
– Продолжение слушаний. Не помню, чтобы этот суд хоть кому-нибудь вынес оправдательный приговор. Но в следующий раз дело будет разбирать настоящий следователь, которого я выберу сам!
– А что с Хопкинсом?
– Ему придется нанимать очень хорошего адвоката! – рассмеялся Ньюхен.
– Отлично! – сказала Хэвишем и встала. – Пора на распродажу. Вперед!
Мы уже уходили, когда отворилась дверь и следователь провозгласил:
– Одиссей! Дело о нанесении тяжких телесных повреждений циклопу Полифему!
– Он сожрал моих друзей!.. – зло прорычал Одиссей.
– Это дело слушается завтра. Сегодня мы его обсуждать не будем. Вы следующие – и вы опоздали.
И следователь снова захлопнул дверь.
Глава 19.
Книговсяческая распродажа
Я никогда так быстро не училась, как в беллетриции. Кажется, все ее обитатели ожидали моего появления давным-давно. Мисс Хэвишем проверила мои способности к книгопрыганью вскоре после того, как меня к ней определили, и результат получился жалкий – тридцать восемь из ста. У миссис Накадзима показатель был девяносто восемь, а у самой Хэвишем – девяносто девять. Для прыжка мне всегда будет нужна книга, и мне придется из нее Учитываться, как бы хорошо я ни помнила текст. В этом есть свои неудобства, но и свои плюсы. В конце концов, я смогу читать текст, не опасаясь в нем исчезнуть…
Когда мы вышли, Ньюхен притронулся к шляпе и исчез, отправившись защищать клиента, который в тот момент маялся в долговой тюрьме. День стоял пасмурный, но теплый. Я посмотрела с балкона вниз на играющих во дворе детишек.
– Что ж, – изрекла мисс Хэвишем. – Ты взяла еще один рубеж и кое-чему научилась. Суиндонская Книговсяческая полная распродажа начинается в двенадцать, и я хочу немного поохотиться. Перенеси меня туда.
– Как?
– Подумай, девочка! – сурово ответила Хэвишем, схватив трость и несколько раз взмахнув ею в воздухе. – Давай-давай! Если не можешь перебросить меня прямо туда, перенеси нас к себе домой, а оттуда поедем на машине. Только торопись. Красная Королева опередила нас, а там будут собрания сочинений, на которые она спит и видит, как бы лапу наложить! Мы просто обязаны оказаться там раньше ее!