Беглец
Шрифт:
Семеныч коснулся поля: «ответить».
«Сука, ты, все-таки!» – набрал Семеныч текст и нажал «отправить».
Стер все Ее сообщения. Поднялся, с досадой пнул дерево.
– Рубашку дайте мне! – Семеныч подошел к прилавку, потеснив очередь из двух человек. Он не забыл о приличиях, он просто ничего не замечал вокруг. Его никто не остановил, глядя на его пылающее лицо, красную шею и бешеный взгляд.
– Размер? Голубую, желтую, однотонную? – любезно спросила
«Тебе так идет синяя рубашка. Надевай ее почаще. Ты очень красивый. И глаза становятся синими», – Семеныч слышал Ее шепот.
– Белую! – вне себя от ярости закричал он. – Белую дай!
Женщина испуганно положила перед ним упакованную рубашку.
– Где примерочная?!
– У нас нет, извините. Но это ваш размер. Она подойдет. Вы себе берете?
– Черту! – Семеныч зубами надорвал упаковку. Сдернул полиэтилен, вытащил иголки, которые посыпались на пол. На глазах изумленных людей он снял пиджак и рубашку. Переоделся. Кинул деньги на прилавок.
– На галстуки сегодня скидка. Подобрать вам? – пробубнила продавщица заученные на каждый день предложения клиентам.
– Нет!!! – Семеныч перегнулся через прилавок и взревел продавцу в лицо. – Нет!!!
– Мужчина, нельзя ли вежливее с женщинами общаться? Вы совсем озверели? – раздался голос покупательницы.
– С женщинами? – чуть не задохнулся Семеныч от этого слова. Обвел презрительным взглядом посетителей магазинчика. – С женщинами?!
Скомкав снятую рубашку, Семеныч выкинул ее в корзину и вылетел из магазина, хлопнув дверью.
…Разум Семеныча прекрасно понимал, что Она замужняя женщина и имеет двоих детей. С самого начала их знакомства, Она не скрывала, что и кроме мужа у Нее были мужчины. Все это Семеныч знал, но одно дело знать, а другое дело – увидеть. При этом Семеныч не злился на Нее, он злился на себя, потому что понемногу понимал, как сильно полюбил Ее. А полюбив, осознал, что по-настоящему никогда никого не любил раньше. Ему было абсолютно все равно, с кем были все его предыдущие женщины, фотографировались они или нет, какие позы они знали и практиковали в своих предыдущих «контактах». Относительно других женщин, Семеныча это совсем не волновало. Относительно Нее, все оказалось совершенно по-другому. Семенычу стало больно, он не находил себе места и не знал, что ему делать.
Он шел обратно к зданию офиса, а его память, помимо воли, перебирала некоторые мелочи: как Она периодически, точно нарочно, напоминала ему о своем предыдущем опыте; как мимолетно, словно в шутку, упрекнула за отсутствие разнообразия в постели с воодушевленным и радостным блеском своих восхитительных милых глаз; как весело вспомнила про непонятное нечто «такое» и осеклась мгновенно, не договорив… – как будто специально намеревалась Семеныча растоптать, унизить, добить, но в тоже
«Может, она и сейчас встречается не только со мной. Хотя и утверждает постоянно, что никого у нее нет. Я же и не спрашивал! Зачем она мне об этом говорит? Что бы убедить в том, что это правда? Или неправду выдать за правду? – любая правда мало бы взволновала Семеныча. Но только не та правда, которая имела отношение к Ней, к его единственной в жизни любимой женщине. Он представлял, как Она с таким же восторженным выражением своего прекрасного лица смотрит на другого мужчину, как Она снимает перед ним свою одежду…
…Как Она, добившись своей цели – завладеть его сердцем, теперь, жестоко смеясь, отправляет Семенычу эти фотографии…
– Маша! – воскликнула Она, кинувшись подбирать с пола отлетевшую от телефона заднюю панель и батарею.
– Прости, меня Толик напугал, – Маша с волнением смотрела на то, как Она вставляет аккумулятор. – Экран не разбился?
– Не работает! – Она нажимала кнопку включения несколько раз. – Я к системщикам схожу.
– Я с тобой, – виновато сказала Маша.
– Ну тебя, – расстроилась Она. – Такого телефона больше не выпускают! Его даже не купишь! О чем думает Нокиа, снимая с производства такие классные смартфоны?!
– Может, обойдется? – семенила рядом Маша, торопясь за Нею. – Он у тебя сколько раз падал! Даже об асфальт!
– Вот именно! Он такой крепкий был! Неубиваемый!
Пока системщик ковырялся с Ее аппаратом, Маша, сидя рядом, шепотом спросила:
– А кто тебя фотографировал?
– Да это сто лет назад было. Так… Один…
– Он фотограф?
– Художник. У меня тоже, как у тебя, мозгов не было, захотелось фотографий.
– А он тебя не рисовал?
– Нет.
– А он может меня сфотографировать подешевле?
– Маш! Ты же видела, что это не профессиональные фотографии. Баловство. И я не хочу с ним говорить по этому поводу. И ни по какому другому.
– Мне не важно. Ты же умеешь, обработаешь мне потом на компьютере.
– Отстань ты! Еще чего не хватало. Из-за тебя я сейчас без телефона останусь!
Маша замолчала.
– Готово. Но вся память телефона теперь уничтожена. И контакты те, что на сим-карте были, – протянул Ей аппарат системщик.
– Спасибо, – поблагодарила Она. – Хоть так, и то, ладно.
Первый и Второй были приклеены к земным событиям. Первый опасался последствий. Второй злорадствовал.
– Уничтожу их. Изведу!
– За что ты их так ненавидишь? – волновался Первый. Ему не давало покоя недавнее происшествие, когда оказались парализованными два связанных мира.