Беглец
Шрифт:
Она не предполагала, что Ребенок задумал сделать: ударить, схватить, утопить. Она чувствовала, что и сам Ребенок не знает, что он сделает с Ней. Поэтому Она не двигалась, боясь подстегнуть первой его агрессию.
Он толкнул кулаками Ее в плечи, рассчитывая, что Она упадет. Но Она, успев толкнуть его в ответ, отпрыгнула назад, не пытаясь попробовать убежать и надеясь на то, что появилась возможность «честной» драки. Детство и юность у Нее были достаточно боевыми, и по опыту Она знала, что если начать копировать удары нападения и ждать своей «очереди» – то нормальные
Но Ребенок церемониться не стал: схватил Ее за запястья и, стремительно выкрутив Ее руки, загнул их за спину. Она стояла лицом к нему. Ребенок мгновенно перехватил Ее руки одной своей, а вторая потянулась к пуговице на кофте, находящейся на уровне груди…
На секунду Она замерла, показывая отсутствие сопротивления, медленно отклонила голову назад, словно пытаясь отстраниться от его лица, и с силой ударила головой вперед. Этого хватило, чтобы Ребенок от неожиданности отпустил руки и отшатнулся, спонтанно прижав свою ладонь к разбитому носу.
Она наклонилась, подняла мокрую ветку, удачно оказавшуюся под ногами, и с размаху хлестанула по лицу Ребенка. Схватив сумку с земли, моментально отодвинулась на несколько метров в сторону. Но проход к единственной тропинке оказался закрыт Ребенком, а карабкаться по колючим обрывам не было никакого смысла.
– Не подходи! – азартно крикнула Она, сжимая сумку. – Я достану пистолет и выстрелю!
– Которого у тебя нет? – отнимая от лица ладонь, спокойно поинтересовался Ребенок. Его рука потянулась под куртку. – Он у меня.
Ребенок без эмоций прицелился в Нее.
– Подойди сюда. Игра твоя кончилась, сдавайся.
– Черта с два! Стреляй! Я не сдамся!
– Тебе ножку отстрелить или ручку? С чего начнем?
– С тебя, – внезапно раздался голос позади Ребенка.
Ребенок вздрогнул и обернулся. Этого момента было достаточно, чтобы стоящий сзади ударом выбил пистолет. И тут же вторым ударом сшиб Ребенка с ног.
Когда Ребенок оказался на земле, в ход пошли увесистые пинки. Семеныч бил его под ребра, в голову, в пах – не разбирая мест на скрючившемся теле Ребенка. Семеныч буквально озверел, и ничто не помешало бы ему добить Ребенка. Но Она с радостным визгом набросилась на Семеныча и повисла, держась руками за шею. Пока он расслаблял Ее объятия и уворачивался от восторженного крика, Ребенок немного отполз. Он сел на землю и, обняв голову руками, неестественно и протяжно застонал, словно от безумной боли.
Они растерянно смотрели на Ребенка, не зная, что делать дальше.
Ребенок, не глядя на них, с трудом встал, и, пошатываясь, стал подниматься по тропинке. Он шел неровно, натыкаясь на условные края тропинки, обрамленные кустарниками и молодыми деревцами. Руками он взялся за куртку и стягивал ее на себе, точно хотел укутаться. Голова его судорожно покачивалась, будто Ребенок хотел вкрутить ее в шею. Опять вырвался монотонный и сдавленный стон.
Ребенок
– Что это с ним? – тихо спросил Семеныч, наблюдая за Ребенком.
– Не знаю. Плохо ему. Или убить его. Или пусть идет, – пожала Она плечами.
– Я не могу убить человека. Но и… – растерялся Семеныч.
– На самом деле с ним что-то не так, – поежилась Она. – Когда он отполз, то словно не понял, где он очутился, и что с ним происходит. Ты слышал, как он завыл? Будто не он, а в нем кто-то…
– Кто?
– Сущность, о которой он говорил.
– Я не особо верю, что кто-то в кого-то вселяется. Это глупости, – Семеныч сорвал пучок травы и стал оттирать пальцы от крови. – Просто иногда человек не владеет собой и ситуацией, вот и все.
– Правильно, – согласилась Она. – Но кто или что владеет человеком в эти моменты? Чувства? Душа? Эмоции? Разум? Или они все вместе тянут на себя человека, кто победит, тот и овладеет ситуацией?
Семеныч смотрел на Ее поблескивающие в темноте глаза, на полуоткрытые губы, на удивленно приподнятые брови – Она так трогательно ждала от него ответов на вопросы, которые его сейчас нисколько не волновали. Семеныч подхватил Ее на руки и опустил на землю. Затем крепко прижал Ее к себе. Ослабил объятия. И вновь прижал, любуясь Ее сияющим лицом…
– Пистолет-то наш, – подобрал он пистолет и задумчиво повертел оружие в руках. – Но я убирал его в бардачок, а потом перепрятал в багажник. Ребенок залез в мою машину?!
– Судя по всему, да. Так и тормоза недолго испортить или что там можно сделать с машиной?
– Да уж.
Они замолчали.
– Как ты меня нашел? – сменила Она неприятную тему.
– Шел-шел и нашел, – отшутился Семеныч, убирая пистолет во внутренний карман и доставая сигареты. – Ты сказала, что находишься в парке. У тебя ума хватило бы и утопиться. Я слышал воду.
– Я искупалась, – кивнула Она.
– Не сомневался, – чиркнув зажигалкой, прикурил Семеныч.
– И мне! – Она выхватила сигарету.
– Тебе вредно! – Семеныч щелчком выбил сигарету из Ее пальцев.
Она зачерпнула пригоршню воды и плеснула на него.
– Тогда и у тебя пусть вся пачка намокнет!
– Остановись! Я тебя сейчас окуну.
– Догони сначала! – крикнула Она, отбегая на несколько шагов. Семеныч настиг Ее, сграбастал в охапку и понес к воде. Остановился.
– Мне кажется, что ты мало искупалась, – усмехнулся он.
– Не надо, пожалуйста! Как я домой пойду в мокрой одежде? – Она изо всех сил цеплялась за его шею, когда Семеныч немного наклонился к воде. – Семеныч!!! Не надо!
– Во-первых, почему в мокрой? Я ее прежде сниму с тебя! А во-вторых, домой ты сегодня не пойдешь, – Семеныч сделал вид, что пытается расстегнуть Ее ремень на джинсах.
Через несколько секунд и пару неуклюжих движений оба оказались по колено в воде.
А через час – в гостинице, минуя недоуменный взгляд администратора, удивленного их мокрым, грязным, но абсолютно счастливым видом…