Беглецы
Шрифт:
— И не думаю, — возмутился Овево. — Ты сам хоть разок пораскинь мозгами, какой хитрый у нас Силонте порядок.
— Да понимаю я, — кивнул Чехотер, — думаешь, нет? Только что сделаешь, если тебе приказывают стрелять? Отказаться — значит попасть туда же, куда майор обещает отправить вас. Да и того же майора взять, к примеру: если он не выполнит приказ, особенно по задержанию политических беглецов, то тоже загремит в рудники, а у всех ведь семьи, дети. Один откажется, но всё равно другие найдутся, которые согласятся.
— Вот-вот, все так и рассуждают! Естественно, всем нужно выступать вместе.
— Не знаю, правда, можно ли этого добиться? Люди многое понимают
— Ну вот для этого и приходится заниматься тем, чем занимались мы: вести тайною работу, для того, чтобы народ лучше мог разобраться в положении дел, хотя в наших условия это очень тяжело. Ведь политическое недовольство беспощадно карается, а официально власти заявляют, что никакой оппозиции, ни тайной, ни явной, нашим Народным Императорам вообще нет. Вот ты, например, что ты знаешь о тайных группах?
— Ну-у, практически ничего, — покачал головой Чехотер. — Слухи разные, как о бандитах и предателях.
— Верно, — вздохнул Овево, — народ в массе мало что знает, потому, что как только о какой-то группе становится известно подробное лицам, не входящим в неё, она уничтожается Имперской Службой Безопасности: везде полно доносчиков, на которых денег не жалеют.
— Знаешь, — сказал Чехотер, — я считаю, что Императоры уж очень часто отступают от принципов служения народу.
— Да они и не могли не отступить от этого, — загорячился Овево, — им же была дана практически неограниченная власть. Императоры остаются императорами, хоть ты добавь им титул «народные». Неограниченная власть кого хочешь, в конце концов, испортит. Вот так и получилось, что все Императоры стали жить не для народа, а для себя прежде всего, и за ними, глядя на них, постепенно все мало-мальские государственные чиновники перешли на такой же принцип. И что удобно, всегда есть хорошие лозунги, чтобы прикрыться, хотя бы завещания великого Авльна.
— Идеи великого Авльна были правильными…
— Во многом, наверное, но он допустил ошибку: управление государством нельзя было передавать фактически власть имущим и рассчитывать, что они будут служить народу, управлять должен сам народ. За это надо бороться, и вся борьба ещё впереди!
— Может быть, бороться следует, — согласился Чехотер, — но как, убегая к нашартмакам? — И он насмешливо посмотрел на Овево.
— Вовсе нет! Совсем не обязательно, хотя тот же Авльн, жил достаточно долго в эмиграции, даже официальная история этого не скрывает.
— Ну, а почему бежали вы? Между прочим, приказ задержать вас был дан в чрезвычайно категоричной форме, а нашему майору были обещаны всякие награды и повышение звания. Значит, вас очень хотели задержать. Вы что, украли какие-нибудь научные или военные секреты? Если так, — Чехотер покачал головой, — то это не борьба, извини меня…
— Да ни чего мы не крали, честное слово! — воскликнул Овево. Он секунду помедлил и, совершенно ненужно оглянувшись по сторонам, повторил: — Ничего мы не крали!… Ладно, полагаю, теперь я ничем не рискую. Мы: оба Формауна, Прило Бронит, — Овево кивнул в сторону тента, где лежали раненые, — и я, принадлежим к тайной подпольной группе «Равенство». Наша группа существует уже шесть лет, она великолепно законспирирована и имеет довольно обширную сеть по всему Силонту и на многих подконтрольных планетах. Само то, что власти в течение шести лет не могли выйти на наш след, говорит о великолепной конспирации, да… Ну вот, всё из-за Лавара и Прило, из-за их, так сказать, экстремизма. Лавар ладно, мальчишка, а как Прило на такое пошёл… — Овево покачал головой. — Говорит, что хотелось
— Но почему только родственников? — удивился Чехотер.
— Нет, конечно, не только, — кивнул Овево, — всех знакомых и друзей, безусловно. Но из всех знакомых и родственников Лавара и Прило только Формаун-старший и я в «Равенстве». В лапы Имперской Службы Безопасности нам попадать было нельзя, там умеют выбивать сведения: хочешь — не хочешь, а всё расскажешь. Мы уже были кончеными людьми из-за выходки этих дураков. Поэтому наш Совет решил помочь нам бежать за границу, поскольку в пределах Империи мы бы не скрылись, сам понимаешь, а только поставили под угрозу существование всей нашей организации.
— Вас же могли взять на границе, — сказал Чехотер, — собственно говоря, почти взяли.
— Да, конечно, мы не исключали и такой возможности, но терять нам было всё равно нечего, поэтому мы допускали и последнее — взорвать яхту вместе с собой. Но уже в тот миг, когда нас брал на абордаж катер, Наконт Формаун предложил то, что ми проделали. Верно, что иногда самые, казалось бы, авантюрные замыслы приносят удачу. Но не думай, что мне было легко стрелять по людям, просто это последний шанс, остававшийся у нас, и если бы не Чёрное Пятно, то сейчас мы уже были бы у нашартмаков.
— Вы-то были бы, — хмыкнул Корути, — а каково было бы нам? Мне, например? Нас бы вернули, конечно, но то, что мы побывали у нашартмаков, упустив вас, даром бы нам не прошло. Не знаю, как капитан Договар, у него отец большая шишка в армии, может быть, его бы и отмазали, а вот от майора Малвауна за провал операции только перья бы полетели. Ну да чёрт с ним, с майором, может, так ему и надо, но мне и Ниморулену наверняка прилепили бы ярлыки пособников беглецов, а, после этого что делать? Ещё и сослали бы куда-нибудь…
— Ну, да, это весьма вероятно… — нехотя признал Овево. — Но могли бы оставаться у нашартмаков, у них всё-таки жизнь куда более свободная, не империя.
— Тебе хорошо рассуждать, а меня на Силонте родители, родственники. Ты же сам говоришь, что в подобных случаях трясут всех, думаешь, им бы поздоровилось? Так что, везде тпик получается. Может быть, так, как вышло сейчас, даже лучше. Только представить себе не могу, что родителей больше не увижу…
— Но и у нас не было выхода, — сказал Овево, задумчиво пересыпая горсть песка с ладони на ладонь. — А ты что, один сын в семье?
— Да нет, — ответил Чехотер, — сестра есть, старшая, и младший брат, я — средний. — Тебя теперь, конечно, будут считать погибшим…
Чехотер вздохнул и разгладил складку комбинезона на бедре:
— Вот я и говорю, что если беспристрастно судить, то для меня это всё же лучше, чем первые два варианта, да и для моих родственников тоже! — Он щёлкнул языком. — Так я буду числиться погибшим, и родителям, возможно, даже пенсию, хоть и маленькую, но назначат…
— А я, честно говоря, тоже доволен, что так получилось, — сказал Овево. — У нашартмаков, скорее всего, начали бы втягивать в шпионскую работу или что-нибудь в этом роде. Я этого не люблю, не по мне.