Белая башня
Шрифт:
Мальчишка спрыгнул на берег и руку подал.
И почти даже в лице не изменился, а вот мешекская императрица посмотрела на бездну с любопытством.
— Высоко, — сказала она тем неопределенным тоном, который можно было трактовать и как восхищение, и как легкое удивление.
Наемника поддерживал Винченцо.
За ним шла Миара, причем нарочито прямо, хотя вот Миха сомневался, что лично у него достало бы духу шествовать по этой свежесотворенной зеленой тропе с гордо поднятой головой. Может, она и
И перил опять же нету.
Вот Карраго держался осторожно. Шаг. Выждать. И следующий.
— Эй! — голос Тени разнесся далеко. — Вы бы поспешили, тут трава эта сохнет…
И вправду зеленые стебельки на глазах скукоживались, а некоторые и вовсе обретали весьма характерный бурый окрас.
Миха коснулся ближайшего пальцем, и стебель от прикосновения рассыпался в труху.
— Быстрее! — не только они догадались, что происходит нечто неладное.
Винченцо буквально толкнул парня вперед, и тот сделал пару шагов, замахал руками, теряя равновесие, завопил и был подхвачен Тенью.
Выбравшись на мост, наемник буквально сдернул сына, чтобы в следующее мгновенье дотянуться до мага, которого тоже отправил дальше, на землю. И Миха успел подхватить, удержать, не дав упасть. А потом поймал и Миару.
— Скорее…
Мост рассыпался, и черные прорехи в зелени возникали то тут, то там. Стебли пытались разрастаться, затягивать дыры, но дрянь, пожиравшая растения, расползалась быстрее.
И Карраго выругался, хватаясь за веревки. Нога его провалилась в пустоту, и маг едва не утратил равновесия. Но удержался. А рядом с ним огромными скачками пролетел рытвенник.
— Твою же ж… — Карраго замер, вцепившись в веревки. — Да поможет мне кто-нибудь или так и будете смотреть?
Благо, до берега оставалась пара шагов.
— И после этого мне говорят, что нужно быть мудрым… что нужно быть благородным… что нужно пропускать раненых и слабых… — на берегу Карраго упал на четвереньки. — Да чтоб я еще когда-нибудь…
— Можно подумать, можно подумать… — Миара тоже опустилась на землю. — Если бы ты был уверен, что переправа надежна, первым бы пошел.
— Не важно, — Винченцо стер дрожащей рукой пот. — Главное, мы переправились.
— Сюда, — Карраго тронул веревку и та с тихим шелестом лопнула. Конец нырнул в пропасть, да там и исчез. — А назад?
— Вот когда доживем до «назад», тогда и будем думать, — отрезал Винченцо. — Темнеет.
Желающих возражать не нашлось.
Лагерь разбили чуть в стороне, там, где лес отползал от обрыва, оставляя между оврагом и стеной деревьев небольшую полосу.
Винченцо споро очертил круг, Миара, опустившись на четвереньки, принялась расписывать его символами. Тень, прихватив обоих мальчишек и Миху, занялись заготовкой хвороста.
Ирграм…
Снова исчез. Правда, теперь Миха
Сон не шел.
Почему-то вспоминался дом. И дача. Костерок, который отец разводил в мангале. И то, как медленно прогорали дрова, оставляя темные куски угля. Дым.
Комары.
Мамино причитание, что точно загрызут… шутки. Брат. Сестра. Как они там… тошно до того, что лучше бы Миха и вправду умер. Мертвым что? Раз и все. А он тут сидит, пялится на огонь и думает не понятно о чем. Но явно не о том, о чем стоит думать.
Миара опустилась рядом и протянула флягу.
— Выпей.
— Отрава?
— Больно надо, — дернула она плечиком и, не выдержав, почесалась. — Почему вообще все кругом считают, что я злая?
— А ты не злая?
— Нет.
— А какая?
— Понятия не имею, — она села и подтянула к себе ноги. — Я никого и никогда не трогала просто так. Забавы ради.
— А не забавы?
— Приходилось. Сначала, чтобы самой выжить. Потом чтобы показать остальным, что сильна. Иногда, чтобы силу получить. Положение укрепить. Потому что говорят и так надо.
Она посмотрела наверх.
— Всякий раз жду, что сегодня опять громыхнет… и это жутко. Что будет, если огненный дождь все-таки прольется?
— Не веришь?
— Верю. Но… как бы и не до конца.
Наверное, нормально. Сам Миха вот тоже и верит, но не то, чтобы до конца. А отвар во фляге горчит, и горечь эта тает на языке, сменяясь едковатой сладостью.
— Тогда мы все умрем, — сказал Миха.
— А как же успокоить? Утешить? Заверить, что все будет хорошо? — она глянула с насмешкой.
— Да устал я. Врать не хочется.
— И не надо, — Миара обняла колени и голову пристроила на сложенных руках. — Когда-то давно я гордилась, что у меня такой редкий дар. Мне казалось, что вот она, удача… меня забрали наверх. Собственные покои. Служанки, готовые исполнить любую прихоть. Игрушки… в которые мне некогда стало играть. И не с кем. И все это… все это обман. Покои роскошны, да, но когда ты подыхаешь от боли, тебе плевать на роскошь. Служанки… следят за каждым шагом. И доносят, доносят…
— Сочувствую.
— А говорил, врать не хочется.
— Ради тебя я себя превозмог, — хмыкнул Миха. — Ты поэтому сбежала?
— Я просто сбежала. Воспользовалась шансом. Но да, надеялась, что у меня будет все… роскошные покои, служанки… просто в другом месте и без любящих родственников, ждущих, когда же ты ошибешься, чтобы даже не убить, это еще я бы поняла. Но воспользоваться, выжать все до капли. А то, что останется, продать. Само собой, с выгодой для рода. Так вот, я надеялась, что буду жить сама по себе…