Белая Кость
Шрифт:
— Милорд! — прозвучал женский голос.
Он взбежал по ступеням и уставился на смотрительницу женских покоев:
— Я велел позвать леди Лейзу!
— Леди Лейза не может выйти.
— Ты не знаешь, кто перед тобой стоит? — разозлился Киаран.
— Знаю, лорд Верховный констебль. А вы, похоже, не знаете, что королева и её новорождённый сын находятся в шаге от смерти. Мальчик родился недоношенным. Он не может сосать грудь, у него нет сил плакать. Королева потеряла много крови и очень ослабла. Леди Лейза и служанки не отходят от них ни на шаг,
— Монахи сбежали? — не поверил Киаран.
Но смотрительница уже скрылась за дверью.
Он двинулся вокруг башни, бегая взглядом по окнам и выкрикивая: «Леди Лейза! Леди Хилд!» Под ногой что-то хрустнуло. Осколки стекла… Киаран отступил от стены на несколько шагов и посмотрел вверх. На втором этаже один оконный проём завешен тряпкой.
— Леди Лейза! Это очень важно!
Ткань всколыхнулась. Лейза свесилась с подоконника:
— Я очень занята.
— Это срочно!
Лейза посмотрела в глубь комнаты, с кем-то переговорила и крикнула:
— Сейчас.
Когда она вышла на террасу, Киаран обхватил её за талию и оттащил за колонну:
— Надо как можно скорее вернуть короля в столицу. Тут поднимается настоящая буча. Но сначала я хочу понять, что происходит.
Лейза вцепилась в отвороты его куртки:
— Я совершила ужасную ошибку. Я оживила ребёнка.
— Вы… Что сделали?!
— Сделала то, что сделал со мной белый монах. Оживила младенца.
Лихорадочно обдумывая слова Лейзы, Киаран пробормотал:
— Что в этом ужасного?
— Как вы не понимаете? — воскликнула она, чуть не плача. — Никто не поверит, что это его ребёнок. Младенец должен был умереть, как умирают все недоношенные дети. А если он жив, значит, Янара проходила в тягости не шесть месяцев, а хотя бы семь. Хотя бы семь, Киаран! Все решат, что она обманула короля и вышла замуж, будучи беременной. Кто отец? Непонятно. Но я-то знаю, кто отец. Господи! Что я наделала?!
— Как вам это удалось?
— Я не знаю. Не знаю, не знаю. Я прижала его к груди и убедила себя, что он жив. Я поверила, что он жив, и он задышал. Эта вера от бога, Киаран! Эта вера от бога! Дьявол тут ни при чём. Но людей не переубедить. — Лейза всхлипнула. — Эта вера от бога… Клянусь…
Киаран обнял её. Погладил по спине:
— Тише, тише.
— Если я скажу кому-то, что это моих рук дело, меня обвинят в колдовстве. Короля низложат, Янару забьют камнями, младенца утопят в проруби, меня сожгут. Господи! Что теперь делать?
— Вы никому не скажете. — Киаран отодвинул Лейзу от себя и заглянул ей в лицо. — Слышите? Никому! Ради всех святых, молчите!
— Мальчик его сын. Как вы не понимаете? Его сын! Надо замять скандал. Спасите королеву от позора. Только вы можете это сделать.
— Если младенец умрёт, не будет ни скандала…
Лейза отшатнулась от него, как от прокажённого:
— Что?.. Киаран! Нет!
— Можно подложить вместо него мёртвого
— Нет! Это сын короля, мой внук!
— Тогда о чём мы говорим? К чему сожаления о том, что ребёнок жив? Он жив, и это главное.
— Да, конечно, конечно, — покивала Лейза. — Конечно, это главное.
Потирая подбородок, Киаран посмотрел по сторонам:
— Как чувствует себя леди Янара?
— Благодаря Таян намного лучше. У вашей дочери настоящий дар.
— А ребёнок?
— Он выживет. Я верю.
«Вот к чему приводит чрезмерная вера», — подумал Киаран, а вслух сказал:
— Не оставляйте королеву одну, никому не доверяйте ребёнка. Не выходите из палат. У вас есть оружие?
Лейза вяло улыбнулась:
— У ваших девочек есть. — Нервно потёрла ладони. — Простите, мне надо идти.
Киаран подождал, когда она скроется за дверью, и направился к конюшне.
***
Впереди показалась деревня. Устало бредущие с покоса мужики сообщили Киарану, что утром король отправился с проверкой на дозорные вышки и, по идее, уже должен вернуться. Киаран окинул взглядом зеленеющие луга и колосящиеся поля. Жмурясь, посмотрел на жаворонка, зависшего на фоне закатного солнца. Тяжело вздохнул. Среди этой красоты, под заливистое пение пичуги, королю предстоит услышать скверную новость.
Когда-то гонцу, принёсшему плохие вести, отрезали язык. Традиция осталась в далёком прошлом, но Киарану от этого было не легче. Вина за поступок, который он собирался совершить, вздымалась в душе тёмной скалой. Как ни убедительно звучал голос разума, мол, это единственный выход из создавшейся ситуации, — руки Киарана лихорадочно тряслись, в болезненном усилии сжимая поводья.
Спрыгнув с коня, он пошёл по дороге, сапогами вдавливая камешки в землю. Противоречивые желания — растянуть время и быстрее прожить этот день — обжигали нервы.
При виде лорда и отряда Выродков дети прятались под телеги, бабы умолкали, мужики кланялись и, стискивая в кулаках вилы и грабли, хмуро смотрели незнакомцам вслед, словно видели в них предвестников несчастий.
Свернув за угол одного из домов, Киаран остановился. Рыцари во главе с сэром Ардием сооружали из соломы мишени. С десяток молодых крестьян рассматривали луки и стрелы.
Рэн проверял натяжение тетивы:
— Мир войны очень прост: есть ты и есть враг. Либо убиваешь ты, либо убьют тебя. Правила не меняются.
— Они неистребимы, как земляные блохи, — откликнулся пожилой человек, судя по добротному кафтану, староста деревни.
— И что? — подал голос Ардий. — Так и будете платить блохам? В таком случае кто вы сами?
— Вам легко говорить, — упорствовал староста. — Приехали, уехали, а нам оставаться. У меня полдеревни баб и детей. Мы на степных дикарей с луками, а они к нам с огнём. Давайте так. Мы выроем ров, где вы показали, а ваши солдаты приедут, когда начнётся жатва, и покажут нам, как надо воевать.