Белая кость
Шрифт:
Командир, капитан 2 ранга Раздобурдин, был из заслуженных, опытных, пользующихся непререкаемым авторитетом в бригаде и дивизии, офицеров. При первой встрече, оценив меня взглядом, он тихо сказал:
— Надеюсь, лейтенант, зачетные листы у вас есть все. Заведите еще, пожалуйста, и тетрадь по устройству подводной лодки. Зачеты на самостоятельное несение ходовой вахты буду принимать лично.
Больше всего понравился мне офицерский коллектив — дружный, толковый и юморной. Из четырех лейтенантов трое были выпускниками этого года, только
Особой живостью ума и смекалкой среди офицеров экипажа, выделялся штурман, капитан-лейтенант Володя Павлов. Маленький, толстенький, почти всегда улыбающийся. Умевший красиво пошутить и безобидно разыграть любого, от матроса до офицера включительно.
Окончив училище с «красным дипломом» и являясь лучшим штурманом соединения, он совершенно не рвался к карьере по командной линии. Всегда носил короткие брюки и, зачастую, разного цвета носки. К примеру, черный и синий, а то и коричневый с серым. На смех сослуживцев он, казалось, не реагировал, и вскоре к его чудачествам привыкли даже в штабе.
Зато люди его любили, уважали, и боевая часть у него была лучшей на дивизии.
В то памятное утро приготовление ничем не отличалось от предыдущих. Единственно, по непонятным причинам, опаздывал боцман, мичман Байбаков. Старпом этому факту удивился и выразил штурману свое неудовольствие, приказав разобраться и навести должный порядок.
Минут за 15 до окончания приготовления, наконец, объявился боцман. Совершенно трезвый, однако с приличным «фонарем» под глазом. Встретив боцмана на мостике, Павлов с наигранным восхищением заметил:
— Сколько же, боцман, на свете вещей, которые нам, уже прямо с утра, могут и делают «хорошо»?!
Подняв голову, тот виновато посмотрел на своего начальника, продемонстрировав тем самым всем присутствующим на мостике свой фиолетово-синий «трофей», и тихо спросил:
— Что вы на меня так смотрите?
— Да вот боцман, очень хочется убедиться, что ты — не вымысел! Я от тебя, старичок, просто… худею!!! — смог спокойно вымолвить штурман. — Старпом, понимаешь ли, кипит, как чайник, того и гляди, с носика закапает, а тебя, как Германа, все нет и нет. Прямо, заждались вконец! Теперь-то уж точно он шкурку нам залупит! У меня-то она дубовая, а вот тебе больно будет! Он как раз сейчас в ударе, «скипидарит» всех подряд! И кто же тебя, старче, так «отоварил»?
— Да, моя «курица», то есть жена. Привыкла, видите ли, что каждый день я дома, пока в заводе-то стояли. Теперь, видите ли, ей наш рабочий график не нравится.
— Ну, а ты что?
— Да вот… пытался объяснить… не получилось…
— Не... получилось...!!! — передразнил его штурман. — Обрыдаться от твоей песни можно! Что же ты за мямля-то у меня такой?! Родился бы уж лучше бабой, ходил бы сейчас беременным и уж точно бы сидел дома! А то, смотри, придем с моря, можешь написать рапорт командиру, что тебе и жене хочется райской жизни.
— Это, в каком смысле?
— В смысле — хрен на
— Ну, уж нет. У меня выслуга еще маленькая.
— Ладно, философ, ты здесь проверь «мостик», а я доложу старпому о тебе, пока командир от оперативного не прибыл. И старайся поменьше светить своим фонарем, — примирительно сказал Володька и стал спускать по трапу в центральный пост свой животик, очень смахивающий на рюкзачок альпиниста.
Уже проверили корпус на герметичность, и старпом принимал доклады об окончании приготовления.
Увидев штурмана, живо поинтересовался про боцмана.
— Так точно, прибыл, товарищ капитан З ранга. Уже проведена воспитательная беседа. У него просто дома с женой не все в порядке.
— Что-то серьезное?
— Да нет, просто его «курица», так он жену называет, снесла яичницу.
— Почему сразу яичницу-то?
— Да накипело!!! — улыбаясь, пояснил Павлов. — Недовольна тем, что каждый день мужик в море. Он же у нее «кентавр»!
— Почему кентавр-то?
— Так, вроде, как и мужик в доме, и скотина в хозяйстве! Привыкла за время ремонта, что он всегда пред очами, ну и выразила свое бабье неудовольствие. Поставила ему «бланш» на всю глазницу. Ввела его в полный адреналин! Так что сейчас, на мостике, мы корректировали его АЖП.
— Какое АЖП? Это еще что за хреновина, штурман? — нервно поинтересовался старпом.
— Да его «активную жизненную позицию». Он все понял.
— Ладно штурман, ты сам с ним разбирайся, я командиру докладывать ничего не буду. Но в следующий раз сядете на гауптвахту вместе. А там комендант быстро откорректирует вам вашу АЖП, мудозвоны.
Уже в море, за обедом в кают-компании, офицеры рассуждали о магнитных бурях и о том, как они влияют на поведение человека и его самочувствие.
— Док! Вот почему, когда у меня все хорошо, то утром болит голова? — спросил штурман у корабельного врача. — Может, тоже магнитные бури?
— Просто пить надо поменьше. А вообще - нормальный признак. Если голова болит, то значит — она есть! — съязвил врач.
— Ты, эскулап, все обидеть норовишь, да еще как-то прилюдно. Ты лучше бы рассказал офицерам о чем-нибудь прекрасном.
— Что ты имеешь ввиду? — потягивая компот, с недоверием спросил доктор.
— Слушай, врач, у тебя, к примеру, геморрой есть?
— Нет, а что?
— Ну, вот уже и прекрасно! Ведь можешь, когда захочешь! А то все: много пить вредно, курить вредно, пора бросать, товарищи! Агитатор хренов. Что, мальчиков нашел, воспитатель? Или готовишься поставить «галку» в соцобязательствах? Замполит-то как обрадуется! Сам-то сколько раз курить бросал?
Доктор знал веселую натуру штурмана и вел себя уверенно. Он был из Белоруссии — трудный по убеждениям собеседник. Про таких обычно говорят: «Упертый он, его соплей не перешибешь».