Белая лебеда

Занин Анатолий Изотович

Отец обошел дом и посмотрел на спящих детей.

Мама быстро управилась с хлебом. Хлеб не хлеб, а пышек целый мешок напекла. Моложе была, взвалила мешок на спину и понесла в пекарню. Навстречу попались отступающие шахтеры и среди них Степан. Мама спросила про отца, но тот не видел его, лишь на ходу крикнул, чтобы она забрала детей и ехала на станцию в город — казаки большими силами подходили к поселку.

Мама бросилась в пекарню, но там уже никого не было. Лишь в мучном складе висела освежеванная туша быка.

— Побежала я назад, — рассказывала мама, — а кругом пули

свистят. Под ногами пыль взбивается. Прибежала домой, побросала детей в бричку и хлестнула старого Сивку. Только в городе, когда поднялись до собора, Анна спросила, почему я бегу и не сяду? Батюшки! Не заметила, как версты три отмахала с вожжами в руках.

Отец не успел уйти. Свежевал быка и заваландался, как сам потом рассказывал. В спешке про него забыли, не сказали, что отступают. Услышав частую стрельбу, он всполошился и выскочил из склада как был, в фартуке, забрызганном кровью, и с ножом в руке. За воротами увидел перевернутый пулемет и несколько коробок с лентами.

— «Максимку» бросили, мать их разэтак! — выругался отец, и тут во двор вбежал Кудрявый. Он вернулся за отцом, не бросил старшего друга на верную гибель. К ним прибился Гриша Слюсарев, худенький паренек лет пятнадцати. Отец пытался отправить его домой, но тот уперся и сказал, что хочет пострелять казаков.

— Ну что ж, — кивнул отец. — Тогда бери коробки с лентами — и за мной на террикон! Иван, сумеешь запустить паровушку?

Кудрявый одно время работал на подъеме клетей и знал, как подступиться к паровой машине. Пулемет погрузили на вагонетку и вскоре оказались на макушке террикона. Едва успели установить пулемет, как из-за казарм появились конники. Внезапная пулеметная очередь смешала их ряды. Кудрявый не раз рассказывал, как отец ловко строчил из «максима» и потому они остались живы, много казаков полегло в ковылях под синим терриконом.

Казаки в диком неистовстве рассыпались по степи, охватывая поселок. Ленты кончились, и отец приказал Кудрявому с Гришей бежать на Барановский рудник, куда дорога была еще свободной. Сам же решил зайти домой. Кудрявый-то свою семью загодя отправил на станцию.

Дома отец никого не застал. Заметив следы сборов и поспешного бегства, он, несколько успокоенный, метнулся на Сортировочную. Думал обмануть казаков, да и напоролся на разъезд — теперь на шахтеров они шли осторожно. Отец побежал прямо на казаков, выхватив из-за пояса огромный нож. Его окровавленный фартук, нож в руке и безумно выпученные глаза произвели на казаков неожиданное действие.

— Кто такой? — спросил ядреный казачина, вынимая из ножен шашку. — Эк тебя разукрасили! Где красные?

— Там, — махнул отец рукой.

Казаки потрусили к крайним мазанкам поселка, а отец пересек косогор, спустился к Каменке, перешел ее вброд, без оглядки подался в гору, к Александровскому собору. На станции он нашел свой отряд и маму с детьми.

— Ты же весь в крови, Авдеич! — всполошилась мама. — Цел ли?

— Цел, мать, цел. Бычка жалко. Сожруть его казачки.

И тут на станцию прибыл отряд моряков. Шахтеры попросили командира отбить Степной. Ночью моряки и шахтеры окружили поселок и принудили казаков сдаться. Офицеров отправили

в Ростов в трибунал, а рядовых отпустили. Отец и многие шахтеры уехали с отрядом.

— А вот и не прыгнешь в колодезь… — подбивал отца Степан по пьяной лавочке.

Отец встрепенулся, глаза у него потемнели, и, как всегда в минуты наивысшего напряжения, он обеими руками пригладил остатки курчавых волос на затылке.

— Не прыгну, говоришь? — Отец всмотрелся в сруб посреди улицы. Колодец давно засорился, и им не пользовались. Но все призывы отца собраться миром и почистить его ни к чему не приводили. Многие на улице уже провели водопровод, поставили колонки во дворах и махнули на колодец рукой. А отцу было жаль его. Когда-то своими руками выкопал, да и родниковую воду разве сравнишь с водопроводной, отдающей хлоркой.

— Гляди, Степка! — Отец поднялся и пошел к колодцу.

Мы с Димой сидели за столом на веранде и рассматривали открытки. Была такая мода — собирать открытки, меняться ими, пересылать по почте в другие города. Я толкнул Диму.

— Опять батя чудит. Бежим, а то он еще…

Но мы не успели. Лишь увидели, как отлетели в стороны черевики и мелькнули отцовы ноги над срубом.

— Папа! — закричал я и так нагнулся над срубом, что едва не свалился в колодец. Дима успел схватить меня за рубаху. Я ничего не видел в прохладной темноте. — Мама, мама! Папа в колодезь сиганул! Мама, скорее!

С криками и причитаниями прибежала мама. Выскочили из дому Аля, Володя и Зина. Степан встревоженно заглянул в колодец.

— Рази я думал, что он такой чудик…

В густой темноте колодца нет-нет и блеснет, закопошится что-то.

— Папа! — кричала визгливо Зина. — Папочка!

— Отец, ты живой там? — бубнил Степан — Я же пошутил.

— У, черт бусорный! — рассердилась мама и ударила Степана половником, с которым второпях прибежала. — Сгинь с моих глаз!

— Ты что это, мать? — схватился Степан за лоб. — Кто ж его знал, что он сиганет?

— Авдеич? — крикнула мама в колодец. — Отзовись, лихоманка тебя возьми! Не волнуй меня! Да где ты там? Геть! Геть, не засте!

Я будто слился со срубом, вглядывался в темноту и вдруг увидел отца, сначала его блеснувшую лысину, затем глаза и тину на лице и на плечах. Колодец был не очень глубоким.

— Папа! — радостно закричал я. — Ты живой?

— Ведро-о-о! — грохнуло из колодца. — Лопату-у-у-у!

— Лопату? — поразилась мама. — Божечка мой, и че это творится… Алька, принеси лопату из сарая, ту, совковую, с короткой ручкой. Да живей поворачивайся, ступа!

К колодцу между тем подбегали соседи, они жалостливо поглядывали на маму. С откровенным интересом подходили вразвалочку шахтеры.

Шахтерскую лопату положили в ведро и спустили в колодец.

— Подымай! — загрохотало вскоре снизу.

Гавриленков отпустил цепь, и шея журавля тут же выпрямилась. В ведре оказалась глина, дохлая кошка и старый чобот. А отец уже кричал, требуя ведро. И замелькало ведро вверх и вниз. Вокруг колодца навалили грязи и всякой дряни. Гавриленкова сменили молодые шахтеры. Заглядывали в колодец.