Белая Роза
Шрифт:
— Ты думаешь, я могу разбить стены? — Я видела только стену, которая окружает Болото, и Великую стену издалека. Они построены из толстого черного камня, скрепленного вместе. Как сказала Сил… непроницаемого.
— Да, — серьезно говорит она. — Я верю, что ты сможешь.
— Разве королевская власть не заткнет дыру?
— И как много, ты думаешь, времени это займет? — спрашивает она. — Не одну ночь, можно быть уверенным. Если они больше не смогут изолировать каждый округ города… что же, это будет интересным поворотом дел, не так ли?
— Почему вы не можете
— Я уже слишком стара. Я думала, что Азалия сможет это сделать, но ее сила была… ограниченна. Будем надеяться, что ты подтвердишь мою теорию.
В это время дверь открывается, и Люсьен, Гарнет и Эш возвращаются.
— Хорошо, — говорит Сил, прежде чем они начинают говорить. — Мы закончили на сегодня. Еда на плите. Спальни наверху. Завтра мы приступим к работе.
Она встает и берет шарф с пальто, висящие на крючках на стене, и накидывает их.
— Надеюсь, она и является той, кем ты думаешь, — говорит Сил, проходя мимо Люсьена и выходя за дверь. — Иначе мы все просто свора идеалистических дебилов, и мы будем жить как тараканы под камнем до конца наших проклятых жизней.
Глава 15
ЭШ, ЛЮСЬЕН и ГАРНЕТ уплетают рагу.
— Что она тебе сказала? — спрашивает Гарнет с полным ртом моркови.
Моя голова разрывается от веса этого разговора.
— Я еще не уверена, что понимаю, — говорю я.
— Ты поймешь, — сказал Люсьен. — Азалия поняла.
— Я не Азалия — огрызаюсь я. — Я хочу, чтобы ты перестал сравнивать меня с ней.
Люсьен на секунду выглядит обиженным, затем его лицо смягчается. — Я знаю, что ты не она. Но я знаю, что ты можешь это сделать.
— Я не знаю, чего ты от меня хочешь, — кричу я, всплёскивая руками. — Я не такая сильная, Люсьен. Рост не такой уж и мощный.
Но потом я вспоминаю день во дворце, прямо перед тем, как я встретила Эша, когда герцогиня позвала меня в гостиную и попросила меня выступить перед Леди дома Огня. Как я заставила растение расти так быстро и так интенсивно, что оно уничтожило полки с фарфором и сорвало картины со стены. Можно ли сделать это в больших масштабах?
— Ты просто пока не осознаешь, — говорит Люсьен. — Вот и все. Если бы я мог научить тебя сам, я бы научил. Но требуется суррогат. — Он кладет свою ложку. — Разве ты не хочешь понять, кто ты на самом деле? Разве ты не хочешь знать, каково это – не быть привязанной к тому, что отняло тебя у твоей семьи, что заставляет кровоточить нос и вызывает мигрень?
— Не делай этого из-за меня, — говорю я. — Ты хочешь провести свою революцию и почему-то думаешь, что я могу помочь.
— Я хочу, — говорит Люсьен. — Но разве ты не хочешь этой революции?
Я тру глаза костяшками пальцев. — Я устала, — говорю я. — Я иду спать.
Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж дома, на котором – один длинный коридор с выцветшим зеленым ковром. Я заглядываю за двери, пока не нахожу Рейвен в спальне с двумя односпальными кроватями. Она крепко спит,
Дверь распахивается, и Эш входит в комнату. Он протягивает руку, и я беру ее, позволяя ему увести меня от Рейвен в другую спальню. Он закрывает за собой дверь, и я падаю ему на грудь, его руки обхватывают мою талию. Впервые за долгое время мы совершенно одни.
— Мы сделали это, — бормочет он мне в волосы.
— Мы сделали, — шепчу я. От него пахнет сеном и сажей.
— Ты действительно считаешь, что здесь безопасно?
— Да, — говорю я, отстранившись, чтобы посмотреть на него.
— Этот лес… Я не знаю, как ты нашла это место.
Я пожимаю плечами. — Люсьен был прав. Как обычно.
— Люсьен не высшее существо, — говорит Эш. — Он человек. Он способен совершать ошибки, как и все остальные. Помни об этом.
— Думаешь, он совершал ошибку, спасая меня? — спрашиваю я, немного ощетинившись.
— Нет, — говорит он. — Но он оказывает на тебя большое давление. Не думаю, что это справедливо.
Я смотрю на стену, воображая, как Рейвен спокойно спит за ней в соседней комнате.
— Рейвен умрет, — говорю я. — И я не могу ничего сделать, чтобы остановить это. Как свержение королевской власти ей поможет? В этом весь смысл – помочь. Спасти меня, чтобы я могла спасти еще больше. И даже если я смогу, ну и что? Смогу ли я помочь всем компаньонам, которые подвергаются насилию? Смогу ли помочь всем Синдер, которые умирают от “черных легких”, или Аннабель, убитых их хозяйками? — Слезы наворачиваются и стекают по моим щекам. — Может, Люсьен не должен был выбирать меня. Что, если я стала неправильным выбором?
Эш приподнимает мой подбородок, проводя пальцами по шее. — Послушай меня, — говорит он. — Рейвен должна была умереть в том месте, в одиночестве, от боли, рожая чужого ребенка. Или даже не дойдя до этого пункта. Ты вызволила ее. Может быть, это не идеальное решение, но, по крайней мере, она сейчас находится с друзьями, а не заперта во Дворце Камня. И ты вызволила меня, когда казалось, что я умру в подземелье герцогини. Это уже две жизни, которые ты спасла из Жемчужины, не включая свою собственную, которую ты, кажется, поставила последней в своем списке. Ты не можешь спасти всех, Вайолет. Это невозможно. Так что не держись какого-то нелепого стандарта. И никогда не позволяй мне снова услышать, что ты была неправильным выбором.
— Я не хочу потерять Рейвен.
— Я знаю. — Эш упирается в мой лоб. — Я уже скучаю по Синдер. Я знаю, что она еще не ушла, но… она была моим постоянным компаньоном в том месте. Она не давала мне развалиться. — Из-под его века просачивается слеза, и я убираю ее большим пальцем. Его челюсть колется от щетины.
Я так давно не чувствовала ничего хорошего. В течение нескольких дней я существовала в дымке беспокойства, страха и напряжения. Все это тает, когда я притягиваю его к себе.