Белая Роза
Шрифт:
Пыхтение поезда и гул двигателя убаюкивают меня, и я засыпаю. Я просыпаюсь от лязга раздвижных дверей.
— Станция Бартлетт, — слышится голос на расстоянии.
— Какие из них, сэр? — спрашивает молодой человек совсем рядом.
— Те три. — Услышав голос Люсьена, я чуть не разрыдалась. — Осторожно, — говорит он, когда мой бочонок скользит по поезду, и меня снова поднимают в воздух, ставя с неприятным стуком.
— Это последняя, — говорит незнакомый голос.
— Отлично. Держите, это для вас.
— Спасибо, сэр.
Я слышу звон металла по
— На нужно их выпустить?
— Еще нет, — отвечает Люсьен. — Доберемся сначала до леса.
Дорога, по которой мы едем дальше, ухабистая и разбитая, и я подпрыгиваю в своей бочке, стукаясь локтями, вокруг меня гремят бусы. Надеюсь, этот лес не слишком далеко. Все страхи за последние несколько дней медленно вытекают из меня, сменяются крошечным гулом волнения. Я на Ферме. Люсьен здесь. И Эш, и Рейвен.
— Ты справился, — говорит Люсьен через некоторое время.
— Я хочу увидеть это место, где бы оно ни было, — говорит Гарнет.
— Да, я считаю, что ты заслужил это право. — Возникает пауза. — Конечно, Сил это не понравится.
— Я ее не боюсь.
Люсьен тихо смеется. — Ты должен.
Мы сворачиваем на более ровную дорогу, затем на другую, более ухабистую, чем первая. Только ко мне пришла мысль, что теперь должно быть достаточно безопасно, что, возможно, я могу рискнуть позвать Люсьена и напомнить ему, что мы сидели в этих бочка кто знает, сколько времени, как мы, наконец, останавливаемся.
Мое сердце бешено колотится, когда верхняя часть моей бочки открывается, и лицо Гарнета появляется в пространстве надо мной.
— Привет, Вайолет, — говорит он.
— Вытащи меня из этой штуки, — говорю я, протягивая руки вверх, чтобы он мог вытащить меня.
Когда я ступаю на твердую землю, ноги дрожат так сильно, что не могут держать мой вес, и я падаю на него.
— Ладно, — говорит Гарнет. — Давай спустим тебя.
Он практически несет меня к краю тележки и помогает мне спуститься с нее туда, где стоит Люсьен, одетый в толстый меховой плащ.
Я ничего не могу с этим поделать. Я начинаю плакать. Большие, неловкие всхлипы разрывают мне грудь и рваными вздохами вырываются из моего горла, мой желудок напрягается.
— Милая, — говорит он, когда я падаю ему на руки. — Я так горжусь тобой. — Я хочу поспорить с ним, настоять, что я ничего не сделала, кроме как, возможно, усложнила все дело, но у меня нет сил. Я слышу, как Гарнет открывает другой бочонок и ящик.
Эш спускается с тележки, и я обнимаю его.
— Это, конечно, не мой любимый способ путешествовать, — бормочет он, и я смеюсь.
Гарнет помогает Рейвен опуститься. Она оглядывается с восхищенным выражением на лице.
— Воздух здесь, — говорит она. — Такой чистый.
Я не заметила, но теперь, когда она упомянула об этом, я глубоко вздыхаю и осматриваюсь.
Сейчас ночь – два фонаря, висящие у сидения водителя повозки, придают золотистое свечение окружающим нас деревьям. Это все, что я могу
Это место кажется естественным. Старым. Ему разрешено расти, как угодно, без вмешательства человека.
— Ты так далеко добралась, — говорит Люсьен, накидывая толстый плащ мне на плечи, — и я знаю, что это было сложно, но ты должна помочь нам до конца.
— Что ты имеешь ввиду?
Люсьен указывает на соседнее дерево с бледно-серый стволом. На нем вырезан символ, где C накладывается на A. — Дальше я не могу справиться самостоятельно.
— Что это? — интересуюсь я.
— Метка, которую для меня оставила Азалия, — бормочет он. — Место, куда мы направляемся, почти невозможно найти без помощи того, кто обладает силой Заклинаний.
— Я не понимаю, — говорю я. Я смотрю на Рейвен. Она пожимает плечами.
— Я знаю, — говорит Люсьен. — Но ты поймешь. Ну же.
Он ведет меня к передней части тележки, где мохнатый конь трясет своей гривой, выдыхая белые клубы. Люсьен отстегивает один из фонарей и протягивает мне.
— Иди вперед, — говорит он. Эш идет со мной, но Люсьен поднимает руку. — Нет, — говорит он. — Она должна сделать это одна.
— Куда мне идти? — спрашиваю я.
Люсьен пожимает плечами. — Следуй своим инстинктам.
Моим инстинктам? Мои инстинкты говорят мне, что это невозможно, и я готова, чтобы кто-нибудь другой взял дело под контроль. Я думала, как только мы доберемся до Фермы, все будет легко. Люсьен – единственный, кто владеет всеми планами и замыслами. Я просто хочу быть в безопасности. Я хочу, чтобы мои друзья были в безопасности, и я больше не хочу бежать. Я думаю обо всем, что случилось с той ужасной ночи, когда мы с Эшем были пойманы, обещания, которые сделал Люсьен, когда мы висели на волоске, умирающая Синдер и Лили, в конце концов. Слезы брызгают из глаз, и я вырываю фонарь из его рук и несусь в лес.
Я не хочу, чтобы кто-нибудь заметил, как я напугана. Я не могу их подвести.
Но я так боюсь, что мои инстинкты ничего не значат.
Я слышу цоканье лошадиных копыт и медленный скрип колес тележки, и я знаю, что они следуют за мной. Я крепко сжимаю плащ в районе шеи и поднимаю фонарь. Деревья кажутся призраками, когда я двигаюсь сквозь них, их ветви тянутся ко мне.
Чем дальше в лес я иду, тем плотнее становятся деревья. Они изогнуты и неестественно тянутся, их стволы изгибаются под странными углами, их ветви иногда ныряют прямо в землю. Я беспокоюсь, что тележка не пройдет через них, если они станут гуще. Я беспокоюсь, что иду в неправильном направлении. Нет никакой тропинки, меня ничего не ведет.