Белая волчица
Шрифт:
– Добро? Ну, скажем так, ты поставил меня в известность, а я не стал возражать, – проговорил Саньков и плутовато сощурил правый глаз.
– Хотя бы так.
– Вопросы есть?
– Есть.
Саньков нахмурил брови, учуяв подвох в насмешливом взгляде Максима.
– Если Лукомора не станет, кто его место займет?
– Закон его место займет. А мы с тобой этот закон блюсти будем.
– Понятно.
Максим заранее четко знал, что Саньков ни слова не скажет про Никиткина, который и претендовал на это свято место.
Утро,
Лена спала, свернувшись калачиком, спиной к нему, а он лежал на лопатках, скрестив запястья под затылком, и смотрел в потолок. На часах без четверти шесть, а сна ни в одном глазу.
Огорошил его вчера Одинцов. Без нажима, без уговоров так поставил перед фактом, что не отвертеться. И как Лене сказать? Она же ясно дала понять, что не хочет заниматься гипнозом. Да и Гриша не желал подвергать ее непомерным физическим и моральным нагрузкам. Выплеск энергии – это прежде всего удар по собственной психике. При этом еще и деформируется сознание, возникают сильные головные боли. Процесс очень сложный, наукой не изученный, возможно, опасный для жизни. И зачем он только согласился?
– Почему не спишь? – спросила Лена.
Она даже не шелохнулась, просыпаясь, и не повернулась к нему.
– Да не спится.
– Случилось что-то?
– Почему обязательно случилось?
– Значит, я угадала. Опять вы меня в чем-то подозреваете? – спросила Лена и вздохнула.
Он видел, как приподнялось ее хрупкое плечико. Еще ему показалось, что ее нежная кожа пошла мурашками. Он повернулся к ней, бережно укрыл ее по самый подбородок.
Лена худенькая, но не костлявая. Хоть сейчас ее в мини-бикини да под объектив профессиональной фотокамеры. Она с легкостью примет позу фотомодели, кокетливо взлохматит пальчиками челку, призывно улыбнется. На этом снимке Лена будет смотреться ничуть не хуже, чем на том, сделанном три-четыре года назад. Даже лучше!
Не нравится Лене быть заморышем, гадким утенком, она хочет превратиться в прекрасного белого лебедя. Девушка сама так говорила, а он только усмехался. Она всегда была для него белым лебедем, просто сейчас у нее появилось желание с особой тщательностью ухаживать за своими перышками.
От подарков она теперь не отказывалась. Гриша на днях был с ней в Москве, одел ее от и до. Старые сапоги, те самые тяжеловесные посмешища, он сам лично выбросил в мусорный бак. От серого мышиного пальто парень тоже хотел избавиться, но не решился. Сердце вдруг защемило. Настоящую красоту никакой шкурой не скроешь – ни мышиной, ни овечьей, ни лисьей.
– Нет, бандита одного подозреваем. Лукомор задушил свою жену, а он вывез и сжег ее тело. Так оно и было. Свидетели есть, а признания нет.
– Да, ты говорил.
– Лукомор во всем признался. Явку с повинной подписал.
– А этому что подписать надо? Чистосердечное признание?
– Да, хотелось бы.
– Хочешь, чтобы я помогла?
– Не хочу.
– Я и сама не хочу впутываться. Но Лукомор меня напрягает. Если его не прижать, он вырвется из клетки. Даже хорошо, что ты меня попросил.
Лена стремительно, даже порывисто поднялась с постели. Она старалась не сутулиться, держала плечи прямо, поэтому казалась высокой. Ну а в стройности ей никак не откажешь.
Высокая, весьма сексуальная в своей наготе, но немного чужая. Он любил эту чудесную девушку, считал ее своей и даже прирос к ней душой. Однако полного родства Гриша пока не почувствовал.
Может, потому, что Лена отвергала его?.. Она уже привыкла к нему, с легкостью ложилась в постель вместе с ним. Лена отдавала Грише свое тело, но мысленно принадлежала кому-то другому.
Он знал, кому именно. Она все еще любила своего Ивана. Возможно, так и будет дальше любить. Но его нет. Когда-нибудь память о нем выветрится из ее сознания. Тогда Гриша станет для нее всем и навсегда.
Да и не особо это страшно, если женщина немного чужая. Человек так устроен, что за свою стопроцентную собственность уже не борется. Чувство насыщения расслабляет его. Он уже не держит себя в напряжении, чтобы понравиться, угодить. Вместе с этим отрастает живот. А с Леной Гриша всегда в тонусе.
Впрочем, с ней расслабляться ни в коем случае нельзя. Гипнотическая сила никуда не делась. Она умеет ее контролировать, более того, наложила на нее табу. Но иной раз Лена так посмотрит!..
Глава 21
Казалось бы, ранняя весна и поздняя осень очень похожи. Тот же температурный диапазон и дождь, сегодня ледяной, завтра не очень. Снег в ноябре – явление отнюдь не редкое. Но осенью вместе с ледяной крупой и дождем на лобовое стекло может свалиться еще и опавший желтый лист.
А весной этого просто не бывает по определению. Душа человеческая возбуждается, наливается живительными соками. Каждая клеточка тела трепещет в ожидании чуда.
Арсению исполнилось двадцать восемь лет. Работа у него неплохая, зарплата отличная, квартиру в ипотеку взял, машину в кредит, проценты выплачивает без проблем. Все хорошо, и сам по себе он парень хоть куда, высокий, атлетичный, на лицо вроде ничего. Нижняя челюсть немного выпирает, нос чуть широковат, но это не беда. Для женщин мужская красота – совсем не главное.
Только вот не получается у него с женщинами. Ему давно хочется познакомиться с красивой или хотя бы просто симпатичной девушкой, а к его берегу почему-то прибивается только черт знает что. Не хотят хорошенькие барышни с ним.
С одной только повезло. Длинноволосая красотка с пухлыми губами сама повисла у него на шее, даже к себе домой из клуба привела. Он тогда пьяный был, не сразу разобрался в ситуации. Разделись они, забрались под одеяло, в какой-то миг он подумал, что это у него стоит, а оказалось, что оно чужое. Еще чуть-чуть, и Арсений лишился бы девственности. Он тогда чуть не убил членистоногого «транса».