Белая волчица
Шрифт:
Может, этой весной повезет? Найдет парень какую-нибудь хорошенькую миленькую девочку, заберет ее к себе домой вместе с зубной щеткой и тапочками. Будут они жить-поживать да детей наживать.
– Как это уже в управлении? – с тихим возмущением спросил Арап.
Он сидел в джипе слева от Арсения. Они вдвоем наблюдали за контрольно-пропускным пунктом, всматривались в проезжающие машины, в прохожих. Им нужна была девчонка, которую не сегодня завтра должны были привезти в управление.
Как она выглядела, они знали только по приметам.
Она сядет в машину, к которой свой человек прикрепит радиомаяк. Этот субъект при погонах, но нужной информацией не владеет. А босс должен знать, где скрывается Лена.
Судя по словесному портрету, девчонка более чем симпатичная, но Арсению все равно, он личное со служебным не смешивает. Дадут ему команду, и он скрутит этой красотке голову, как безмозглому и бездушному курчонку, даже угрызений совести не возникнет.
Разве топор или нож может быть грешным? Нет, во всем виновата рука, которая направляет оружие и совершает убийство. Арсений – всего лишь орудие. Ему все равно, чему оно служит: возмездию, наказанию, маниакальной кровожадности. Мне сказали, я сделал. Да и Арап точно такой же.
– Пешком пришла? Понятно. Да, сделаем. – Арап отключил телефон, рассеянно посмотрел на своего напарника и заявил: – Арсен, я здесь останусь, а ты давай на выход. – Он повел рукой в сторону двора. – Калитка там, Киршанова через нее пойдет. Туда на машине не подъехать. Может, они тачку где-то далеко поставили. Короче, проследишь за девчонкой. – Арап легонько шлепнул Арсения по плечу и кивком показал на дверцу.
Дождь идет, мокро на улице, холодно и скользко, а зонта нет. Даже голову, как назло, покрыть нечем. Еще и туфли на тонкой подошве. Но делать нечего. Работа у Арсения такая – если надо, в ледяной воде по шею стоять будет, пока не сдохнет или не получит команду уходить. За это ему и платят, причем очень даже хорошо.
Так мягко и ласково девушка должна улыбаться только любимому мужчине. Она не может дарить свою нежность первому встречному. Но именно с такой улыбкой Лена смотрела на Полоскова. Кустарев при этом только кусал губы от ревности.
– У вас есть жена? – спросила она.
Штрих удивленно посмотрел на нее. Он не мог понять, куда клонит Лена. Она что, ментовской психолог, по должности в душу лезет или же сама хочет занять место его жены? Арестант удивлялся, но не злился и даже губы не кривил.
– Да, была. А что?
– А любимая девушка?
– Тебе не все равно? И вообще, я психолога не заказывал.
– Девушка есть? – Лена пропустила его слова мимо ушей и продолжала смотреть на него ласкающим взглядом.
Гриша едва сдерживал эмоции. Еще немного, и он сам закончит этот балаган.
Лена не пыталась заворожить собеседника, она всего лишь участливо поглядывала на него. Если
– Есть, – сдался Полосков.
– Ты собирался на ней жениться? – Лена перешла на «ты».
Она как будто разговаривала не с арестантом, а с любимым человеком. Гриша выдохнул воздух через стиснутые зубы. Лена уловила его недовольство, и ее рука мягко легла ему на предплечье.
– Да, собирался.
– Она хорошая?
– Очень.
– У нее были мужчины?
– Слушай, а тебе не все равно? – вяло возмутился Штрих. – Ну да, один точно был.
– Она тебе с ним изменяла?
– Как она могла мне изменять, если у нас и не было ничего?
– Ты мог бы ее убить за эту измену?
– Это не измена!
Полосков реагировал на ее вопросы вполне адекватно, но слегка заторможенно. Гриша чувствовал, что Лена втянула его в сферу своего влияния. Но это было легкое воздействие, из реальности Штрих не выскальзывал, в транс не впадал.
– Но ты мог бы ее убить?
– Нет! – разволновался Полосков.
– А Дмитрий Андреевич смог. Он ее убил. За измену в прошлом.
– Дмитрий Андреевич? – не сразу понял бандит.
– Лукомор.
– Ну да, Лукомор. – Он кивнул.
Лена даже пальцами не шевелила, не делала гипнотические пассы, и взгляд ее не наливался силой, но Штрих уже барахтался в сетях. Девушка манипулировала им. Гриша стал успокаиваться. Скоро только сказка сказывается, а в деле спешка хороша лишь при пожаре.
– Лукомор ее убил, – сказала она.
– Да, убил, – подтвердил Штрих.
Его лицо страдальчески скривилось, как будто Лукомор задушил не свою жену, а его девушку. Но, может, именно эту мысль и внушила ему Лена?
– Вы вместе ее убивали.
– Вместе? – Полосков недоуменно глянул на нее.
– Он ее задушил, а ты сжег. Вы вместе ее убиваете…
– Что мы делаем?
– Да, все еще убиваете.
В голосе Лены не было ничего зловещего, он звучал тихо, спокойно. Да и страшные глаза девушка не делала, но видок у Штриха был еще тот.
– И будете убивать, пока не признаете свою вину.
– А если признаем?
– Ты это сделай, и тогда ее душа успокоится.
– Так моей вины нет. Я же не убивал, только тело вывез.
– А где ее могила? Я хотела бы сходить туда и цветы положить, но вот не могу. Почему ты отказал ей в праве на могилу, вообще во всем? Из-за тебя ее душа блуждает между двумя мирами.
– Так живая она! – встрепенулся он.
– Кто?
– Маша!
– А Кристина?
– Да, Кристину сожгли. – Взгляд Штриха потух, он опустил голову.
– Кто?
– Демон.
– А кто привез труп в кочегарку?
– Я.
– Кристина была милым нежным ангелом, – сказала Лена, глядя на бандита с осуждением, но без злобы. – Она никому никогда не делала ничего плохого.