Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
Опять дурачится!..
– Ваше величество! – сказала я строго. – Немедленно вставайте!
Но король продолжал лежать щекой на снегу и закрыв глаза.
– Если открыл окно, Карлуша, - снова раздался визгливый женский голос, - то отойди, чтобы тебя не продуло.
– Подожди, Илзите, - раздалось в ответ. – Я штырь от замка уронил!..
Штырь?!
Похолодев от страха, я посмотрела по сторонам и увидела железный прут, которым запирали окна, просовывая его в петли на внутренней стороне ставень.
–
Но я не ответила – схватила короля в охапку, пытаясь приподнять, и лихорадочно принялась ощупывать его голову.
– Вы что тут делаете?! – возмутился мужчина, высовываясь уже по пояс.
– Вы человека убили! – заголосила я. – Да вам руки отрубить мало!
– Ты кого-то убил?! – визгливо закричала женщина. – Карлуша! Я тебя сама прикончу!
Но мужское виноватое бормотание и паника где-то там, в комнате на втором этаже меня ничуть не волновали. Я гладила короля по голове, по щекам и лепетала что-то невнятное, умоляя очнуться.
– Врача! – завопила я во все горло. – Позовите врача!..
Тут король застонал и пошевелился.
– Ваше величество! – я чуть с ума не сошла от радости. – Вы живы! Как вы?.. – и снова закричала: - Врача! Скорее!..
– Не шуми, - проворчал он, потирая ладонью макушку и тяжело поднимаясь на ноги. – Сейчас сюда полгорода сбежится… Подними шапку, уйдем поскорее…
Я схватила шапку и подставила ему плечо, чтобы оперся. Его немного пошатывало, но ноги он переставлял бодро, так что когда из окон стали выглядывать горожане, спрашивая друг у друга, что произошло, мы уже миновали освещенный фонарями участок улицы и спрятались в переулке.
– Вам нужно к врачу, - волновалась я. – Металлической палкой по голове – это не шутки!
– Ничего, живой ведь, - вяло ответил король, - голова целая. Уходим потихоньку, пока меня тут не застукали… Ты же не хочешь, чтобы про твоего короля говорили, что он по ночам бродит под чужими окнами.
– И целуется с простолюдинками! – не выдержала я. – Ну и свинья же вы, ваше величество!
– А-а, - простонал он, - не говори слишком громко, голова и так раскалывается.
– Вам надо холодный компресс на макушку и розгами по мягкому месту, - сказала я в сердцах. – Сейчас же идемте в замок. Я не хочу оказаться в компании с трупом короля!
– Не окажешься, - заверил он меня. – У меня голова крепкая. Но какой же невезучий день…
– Потому что надо сидеть в замке, с невестами, - огрызнулась я, выводя его из переулка, - а не шпионить за порядочными девицами!
– А может, это ты виновата? – он приобнял меня, делая вид, что нуждается в поддержке, чтобы идти. – Ведьма из Пряничного домика тоже хотела всех извести.
– Не говорите глупостей, - перебила я его. – Ведьма из Пряничного домика совсем не такая, как о ней рассказывают.
–
– Э! Попрошу! Все было совсем не так! Она искала тишины и покоя, чтобы поразмышлять над рецептом нуги из миндаля и фисташек, а тут ворвался какой-то невоспитанный юнец…
– Которого она заперла в нужнике, - подхватил король.
– В чулане, - не согласилась я. – Но только потому, что юнец был буйный и вел себя…
– Да, вел он себя не по-рыцарски, но у него были причины.
– Никаких причин, извиняющих вашу грубость, нет и не будет! – я начала горячиться.
Но мы уже подошли к кондитерской лавке, и препирательства пришлсь оставить. Я помогла королю подняться по ступеням, проводила в свою комнату и уложила в постель, сняв с него полушубок и стащив сапоги. Потом принесла бинты и таз со снегом, и осмотрела голову короля внимательнее и при светильнике.
– Шишка будет хорошая, - подытожила я, закончив осмотр. – Вам повезло, что шапка на вас была не по аристократическому фасону. Иначе точно шишкой не отделались бы. Но зато корона теперь не свалится.
– Вот язвочка, - пробормотал он.
– Сделаю вам компресс и отправлю кого-нибудь из соседей в замок, - я завернула в ткань две пригоршни снега, завязала концы узлом и положила грелку-холодилку на макушку королю. – Надо сообщить ее высочеству, где вы и что с вами случилось.
– Не надо, - быстро ответил он, прижимая платок со снегом к макушке и морщась. – Не беспокой Гретель. Жив-здоров, всего-то получил украшение в виде шишки. Два украшения. Затылком я, кстати, тоже неслабо грохнулся. Но это – ерунда, ничего страшного не случилось.
– Но могло! – дала я волю голосу. – Как можно быть таким легкомысленным, ваше величество!
– Мейери, - позвал он, и глаза его заблестели.
– Что?.. – спросила я, сразу позабыв о нотациях.
Господи, ну зачем мужчине такие красивые глаза? Ему сошли бы и попроще. А так – смотришь в них и как будто летишь по ночному небу, в окружении звезд.
– Но ты оценила?.. – он горделиво приосанился, удерживая на макушке снежный компресс.
– Что? – повторила я почти испуганно.
– Как – что, - он опять поморщился. – Целоваться я умею, не отрицай.
– О-о! – только и произнесла, спрятав лицо в ладонях.
– Что значит – «о-о»? – спросил король недовольно.
– Нашли, чем хвалиться, - я решительно встала и завернула в другой платок новую порцию снега. – Тем что развратничали десять лет.
– Э! Попрошу! – запротестовал он, совсем как я недавно. – У королей, между прочим, это врожденный талант.
– Развратничать? – уточнила я.
– Любить, - поправил он с достоинством.