Белое движение. Исторические портреты. Том 2
Шрифт:
Красные отступали по Амурской железной дороге на Хабаровск, энергично преследуемые чехами. В районе Спасска большевики подготовили сильные позиции, но 16 июля и они были взяты, а советские отряды поспешно бежали дальше на север - к станции Уссури. Здесь к ним подошли значительные подкрепления из Хабаровска, и попытка чехов 1 августа форсировать слабыми силами реку Уссури не удалась. Им пришлось временно закрепиться на достигнутых рубежах. Мог ли предполагать Дитерихс, планируя все эти операции, что четыре года спустя именно здесь, на реке Уссури и под Спасском, ему придётся дать красным свой последний бой?
Тем временем хабаровское направление было усилено отрядом Атамана Калмыкова, а затем и войсками
В начале сентября в освобождённом Забайкалья, на станции Оловянной, произошла встреча штабов Гайды, Дитерихса, Семёнова и представителей японского командования. После короткой встречи пути их снова разошлись. Гайда поехал на восток принимать части бывшей группы Дитерихса, а Михаил Константинович - на запад, в Челябинск, куда его срочно вызывали, вновь на должность начальника Штаба Чешско-Словацкого корпуса.
Между тем в командовании корпусом произошли перестановки. 28 августа 1918 года его командующим был назначен Я. Сыровой, произведённый из поручиков сразу в генералы. Бывший разведчик Русской Армии с 1914 года, потерявший глаз в 1917-м в сражении под Зборовом, Сыровой в дни выступления против большевиков показал себя не самым активным из командиров и на столь высокий пост был вознесён, возможно, потому, что был достаточно покладист и устраивал всех, включая и чешских политиков. Ему суждено было в будущем дважды сыграть роковую роль: в 1920 году, когда он выдал на расправу большевикам адмирала А. В. Колчака, и в 1938 году, когда, будучи Главнокомандующим чехословацкой армией, он «повторил свой подвиг», выдав собственную страну на расправу Гитлеру.
По соглашению между русским и чешским руководством командующий чехами одновременно являлся в оперативном отношении Главнокомандующим всеми войсками противо-большевицкого фронта на Урале и в Поволжья. Разумеется, Сыровой по своей подготовке совершенно не был способен командовать армиями и фронтами. Поэтому вся работа автоматически ложилась на плечи начальника Штаба Чешско-Словацкого корпуса генерала Дитерихса.
Пока же Сыровой и Дитерихс отправились на Уфимское Государственное Совещание, призванное образовать на Востоке России единую государственную власть. 18 сентября 1918 года было достигнуто соглашение о создании Директории, а 24 сентября Верховным Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России был назначен генерал В. Г. Болдырев. Сразу же после своего назначения он обсуждал с генералами Сыровым и Дитерихсом условия подчинения ему Чешского корпуса. Позднее Болдырев вспоминал:
«Я предлагал Дитерихсу принять то или иное участие в работе. Он отказался, заявив, что не хотел бы отрываться от чехов.
За время нашего совещания Дитерихс усиленно подчёркивал свою близость к чехам. Подчёркивание это было настолько ярким, что вызвало даже мой невольный вопрос: считает ли он себя русским генералом, - на что Дитерихс ответил: “Я прежде всего чешский доброволец”».
А вот каким увидел Дитерихса в это же время полковник К. В. Сахаров:
«Работая вместе с Дитерихсом и под его начальством с 1915 года, я хорошо знал его раньше; и теперь прямо не узнал: генерал постарел, исхудал, осунулся, не было в глазах прежней чистой твёрдости и уверенности, а ко всему он был одет в неуклюжую и невоенную чешскую форму, без погон, с одним ремнём через плечо и со щитком на левом рукаве...
– “Много
Мрачно и почти безнадёжно смотрел генерал Дитерихс на предстоящую зиму.
– “Надо уходить за Иртыш”, - было его мнение.
– “Вы не можете одновременно формироваться и бить большевиков, да и снабжения нет, а англичане когда-то ещё дадут. Чехи”...
– он махнул рукой.
– “Чехи воевать не будут, развалили их совсем”».
Разумеется, оба автора воспоминаний пристрастны. Болдырев фактически предлагал Дитерихсу предать своего прямого начальника и почему-то обиделся, когда тот отказался. Сахаров же через год занял место Дитерихса, и ему выгодно было представить дело так, будто Михаил Константинович уже в 1918 году разуверился в исходе борьбы и собирался «уходить за Иртыш». Но, кажется, все свидетели согласны в одном: Дитерихс в это время был демонстративно лоялен к чешскому руководству, военному и политическому. Однако похоже, что двойственность собственного положения сильно тяготила его.
С Болдыревым после долгих переговоров удалось добиться соглашения. При этом формула служебных взаимоотношений была сложной и искусственной: Сыровой согласился подчиниться Болдыреву как Верховному Главнокомандующему, но при этом все действующие русские части в оперативном отношении были в свою очередь подчинены Сыровому как Командующему фронтом. Штаб фронта, который русские именовали Западным (по отношению к Омску, новой столице Белой Сибири), а союзники - Восточным (видя в нём восстановленный противо-германский Восточный фронт Первой мировой войны), обосновался в Челябинске. В задачу Дитерихса (как фактического Командующего фронтом) входила координация действий всех оперативных групп. Но резкое изменение политической ситуации не оставило ему возможности серьёзно проявить себя на этом посту.
Произошедший через месяц в Омске переворот, провозглашение Верховным Правителем адмирала Колчака, а затем и отвод всех чешских частей в тыл сделали невозможным сохранение прежнего смешанного чехо-русского Верховного командования. В январе 1919 года штаб фронта был расформирован, а все войска объединены в три отдельные армии: Сибирскую, Западную и Оренбургскую.
В этой обстановке генерал Дитерихс не видел возможным продолжать свою службу в чешском корпусе, и в результате 8 января 1919 года последовал приказ: «Определяются в Русскую Службу, Чешской Службы: Состоящий в должности Начальника штаба Главнокомандующего армиями Западного фронта Генерал-Лейтенант Дитерихс - тем же чином и с зачислением по Генеральному Штабу; Командовавший Екатеринбургской группой Генерал-Майор Гайда - с утверждением в чине и с зачислением по армейской пехоте».
В отличие от Гайды, возглавившего вскоре Сибирскую Армию, генерал Дитерихс не получил нового поста в действующей армии. Вместо этого 17 января 1919 года по предписанию адмирала Колчака на него было возложено «общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых».
Хотя это новое поручение больше напоминало почётную отставку, Михаил Константинович, будучи убеждённым монархистом и глубоко верующим человеком, отнёсся к возложенной на него задаче со всей ответственностью. Он привлёк к расследованию следователя по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколова, и за три месяца была проделана огромная работа, в результате которой стали известны основные детали этого преступления.