Белое и Черное
Шрифт:
— Мне жаль, — Сергей смотрел на сложенные свои руки на столе, которые слишком сильно сжимали шариковую ручку.
Как только убитый страшными известиями мужик ушел, Сергей схватил телефон и позвонил Юльке.
— Я приеду на обед?
Травкина тошнило от горечи выкуренной пачки сигарет за ночь. И просто тошнило от сраной ситуации с маньяком.
— Да, конечно. Буду ждать, — в ее голосе прозвучала нескрываемая радость.
Сергей вошел в квартиру, где пахло холодцом и пирогами. Скинул обувь и повесил куртку. Умылся.
Зашел на кухню,
— Привет, перебежчик, — потрепал волосы у Коськи, сидевшего за столом и выковыривающего из заготовки для оливье зеленый горошек.
— Юль, много не накладывай. Буквально две ложки, — он посмотрел, что хозяюшка наливает ему в тарелку солянки.
Юлька недовольно нахмурилась, положив супа в глубокую тарелку «от души». Сверху вальнула большую ложку сметаны. Поставила ближе к кормильцу нарезанный хлеб.
Полковник сделал две ложки. Откинулся на стену направо, прикрыв глаза. И уснул.
— Папа шпить, — Костик спрыгнул со своего места и подошел ближе, заглядывая в лицо мужчины снизу-вверх. Встав на цыпочки, стянул кусок хлеба со стола.
Юля прикрыла ладошкой рот. Папа? Она не учила сына называть Сергея папкой. «Надеюсь, он не услышал» — обхватила мальчика за плечи и стала выталкивать из кухни в комнату поиграть. Хлеб отбирать не решилась, чтобы не заорал. Придется потом заметать крошки, но это меньшее из бед.
Вернулась обратно и тихонько опустилась напротив, комкая в руках кухонное полотенце. Какой же он смешной, когда спит. Как Колобок с оттопыренными ушами, только щетина на подбородке и скулах то ли серая, то ли седая. Он кажется ей красивым. Вот, правду люди говорят, что красота в глазах смотрящего. В носу стало щекотно, а в груди горячо. У нее горло перехватило в спазме. Хотелось заплакать…
Юля встрепенулась, смахнув слезу. Пошла к духовке, проверить выпечку и нечаянно дверцей хлопнула. Замерла, боясь обернуться с прямой спиной, словно спицу проглотила.
— С чем пирог? — спросил хриплый голос.
— С капустой и курицей, — быстро протараторила Юля, смущенно заправляя пряди волос за уши.
— Хорошо. Люблю капустный.
— Ты… Ты останешься? — спросила не оглядываясь назад, зная заранее ответ. Травкин говорил, что в Новогодние дежурит.
— Подойди к окну, — полузакрытые серые глаза как у сытого волка, следили за ней внимательно. — Видишь вышку сотовой связи?
Юлька отодвинула тюль и кивнула.
— После полуночи я выпущу сигнальную ракету. Красную. Она будет отличаться от фейерверков. Скажи детям, что от меня.
Юля всхлипнула, и снова закивала. Боялась почему-то обернуться, чтобы не показать свою слабость.
— Ну, все. Если нужен, звони.
Двери закрылись. Травкин не забыл в замке повернуть ключом.
«Если нужен…» — с грустью подумала Юля, продолжая смотреть на вышку. Знал бы лысый черт, как нужен?! Но, она сможет сдержаться и не вешаться на шею. Сможет. Нужно Коське объяснить, что дяде Сереже не понравится, как он его назвал…
Глава 40
«Открой
— Посмотрю, кто там, — Юля вытерла руки салфеткой. Одернув платье, в которое она вырядилась для встречи Нового года, пошла открывать.
Приняла три коробки разного размера. На каждой была наклейка, где маркером стояло имя: Юля, Даша, Костя.
— Мое! — заверещал Коська, пританцовывая от нетерпения, пока его подарок распечатывали.
Его затрясло при виде поезда и железной дороги. Он долго не подпускал никого, крутя в руках детали, пока наконец, не смилостивился и не дал сестре собрать круговую линию и поставить знаки, человечков, станцию. Счастья набилось полные штаны. Костя никогда не получал подобного подарка. Пищал от радости, когда Дашка с пультом довозила до него в вагончике конфету или печение, провозглашая: «Костина остановка! Конфетка выходит».
Юлька глупо улыбалась, сложив руки в замок на коленях. Еще вчера было горе. Сегодня маленькая радость. И то и другое они пережили благодаря Сереже.
— Мам! — смогла выдать Дарья плаксивым голосом, едва сдерживая эмоции, вынула из коробки пепельно-розовое платье с поблескивающими пайетками ее размера и туфли на небольшом каблуке в тон.
— Ты просто принцесса, дочь. Смотри, все в пору, — всплеснула руками, любуясь ладной фигуркой, крутящейся перед ней, то выбегающей в прихожую к большому зеркалу в пол.
«Совсем выросла, невестой стала» — щемило материнское сердце. Скоро за дочкой зайдет Артем. Ребята сговорились отмечать праздник в своем кругу. С Травкиным мероприятие было согласовано заранее.
— Давай, посмотрим, что у тебя, — четыре глаза любопытно рассматривали ее не распакованный подарок с синим бантом. Коська ерзал рядом от нетерпения, пока она разматывала завязки.
— Ой! — Дарья закатила глаза в потолок, а ее мать густо покраснела.
Травкин подарил ей красное нижнее кружевное белье и флакон фирменных духов. Она брызнула распылителем на запястье и поднесла к носу. Тут же отдернула голову. Запах ей не зашел. Пахло пионами, обсыпанными табаком с горчинкой. Наверное, это тренд… Но, точно не ее вкус. Она призадумалась и схватила телефон.
— Да? — тут же ответил Сережа, будто только и ждал звонка.
— Спасибо за подарки, — пролепетала она, словно извиняясь, что беспокоит его. — Костик в восторге от поезда, Даше платье подошло… Только.
— Говори, как есть, — хмыкнул Травкин.
— Не нужно было дарить мне белье и духи… — выпалила она. — У нас не те отношения.
— Постой?! Какие духи? Какое белье? Там должен быть абонемент в салон красоты, — он смачно выругался. На кого рядом рявкнул. Юля втянула голову в плечи, почему-то показалось, что и по ней прошлись хорошенько ругательствами. — Не трогай коробку. Все сложи обратно. Заедет мой сотрудник и все заберет! — прозвучало приказом.