Белое и Черное
Шрифт:
«Два чудика» — очень даже понятна была улыбочка Аркаши, когда он переводил взгляд с нее на Травкина. Вздыхал и утыкался в свою чашку. Чуркая, втягивал кипяток, а потом открывал рот, со звуком: «Ха-а-а», выпускал жар.
— Ну, пойду собираться. Хотел еще подарки своим племянникам привезти, — засобирался дальневосточный гость. — Рад был тебя повидать, Череп, — они сухо поручкались у порога. Юльке он просто махнул, как Гагарин и вышел из квартиры со своей дорожной сумкой.
Оставшись наедине, они молчали. Раздражение и претензии поутихли.
— Юль, я понял, кто это был. Больше не придет, — обрубил все ее подготовленные речи, оставив сидеть с открытым от возмущения ртом. Сдержалась, чтобы не выкрикнуть: «И все?!». Она не заслужила конкретного объяснения?
Чуть поразмыслив, пришла к логическому заключению, что Травкину просто плевать на чувства. Подумаешь, любовницы повстречались. Не повыдирали волосы друг другу, в травматологию никто не поехал, и ладно.
Юлия прислушивалась к общению сына и Сережи. Потопталась. Разочаровалась в своих надеждах на близкие и отношения с «железным черепом». Справедливости ради, Травкин и не обещал ей «долго и счастливо» и любить до гроба.
«Надо уходить» — плотно оформилась мысль в ее голове. Квартира есть, она с детьми не бездомная. Коське Юля присмотрела ясли недалеко от дома. Нужно искать новую работу, на старой ее никто особо не ждет. Когда Проданова намекнула, что может в скором времени вернуться, то ей предложили вакансию в кадровом отделе за сущие копейки. Типа, ребенок маленький, будет болеть. Доверить мы вам ответственную должность менеджера не можем, клиенты от такого непостоянства разбегутся.
— Все еще дуешься? — она вздрогнула, не заметив, что Сергей подошел со спины и положил руки на талию. — Малой вырубился. Отнес его в кроватку. Можно о себе подумать, — ладони поползли на бедра и стали мять мягкие бока.
— Секса больше не будет. Ищи удовольствие в другом месте, — она отпрянула ближе к окну и развернулась, вкладывая твердость во взгляд. — Я не хочу. Тебя.
Глава 46
Такой себе вышел первый день нового годоисчесления. Травкин после отповеди, уставился на нее, не моргая впалыми глазищами. Он не обвинил Юльку, что она дура ревнивая, надумала себе там с три короба.
— Как скажешь. Больше не трону, — чему-то своему ухмыльнулся. — Если хочешь, могу совсем уйти.
— Куда? Из своего дома? — вырвалась у нее разочарованием. — Давай, я освобожу квартиру, — опустила взгляд на свои руки без маникюра с коротко стриженными ногтями. Тапочки старые. Юлька ощутила себя ущербной, по сравнению с той…
— Нет. Здесь вы в относительной безопасности. Преступник ходит рядом, испытает наше терпение, Юль. Подумай о детях.
А чего о них думать? Вот они!
В прихожей послышались молодые и звонкие голоса
— Мам, мы пришли-и-и! — затянула Даша из прихожей, копошась с одеждой и хихикая.
Юля, бросив взгляд на Травкина: «Мы позже обсудим», пошла встречать.
— Здрасьте, теть Юля, — Артем, стесняясь, что принес на себе снега, открыл двери в подъезд и потряс пуховиком, из капюшона которого упал приличный шлепок талой массы.
— Как дети малые. В снегу что ли валялись? — мать цокала языком, заметив в ботинках дочки налепленные снежные шарики по краям меха. — Обувь и перчатки на батарею и за стол. Кормить вас буду.
Беззаботные игривые подростки смогли разбавить напряжение. Вновь пол и потолок поменялись местами. Обстановка сменилась с «минуса» на «плюс». Коська еще добавил, забравшись в кухонный шкаф и рассыпав муку и гречку. Всю эту сыпучую смесь он загребал совочком в ведро, высунув довольно кончик языка.
— Костя-а-а-а! Ну, елки-моталки! — его поймали с поличным Даша с другом.
— Надо! — отстаивал свое право на самореализацию мелкий пакостник и пытался добраться до сахара.
— Так, ребята! Вы разогревайте сами покушать, что хотите, а я его выгуляю во дворе. Пусть там в снегу копается, — Юля не могла сдержать улыбки. И смех, и грех от умильного хулиганского личика.
Юлия наскоро замела следы вандализма щеткой и выкинула все в мусорное ведро. Погрозила сыну пальчиком.
— Продуктами играть нельзя!
— Игать! — требовал Коська. Насупившись как хомяк, надул щеки.
Гулять малыш был согласен и позволил себя экипировать в комбинезон. Он стоял готовый к труду и обороне с лопаткой в одной варежке и ведерком в другой. Терпеливо ждал, пока мама оденется.
— Думала, я вас одних отпущу? — Сергей накинул куртку, едва она взялась за ручку двери.
— Ничего не думала, — буркнула Юля, но в душе была довольна. Так спокойней. Она пуганая ворона, но не сумасшедшая. Сейчас помимо маньяка, во дворах полно нетрезвых людей. Доколебаться могут легко.
Глядя, как Сережа лепит с Костиком снеговика, женщина терялась в сомнениях. Что делать со своими принципами? Принципы ее прокормят? А может, они будут обнимать долгими холодными ночами? Заменят ее детям надежное мужское плечо?
Эх, пообещай ей Травкин хоть саму малость… Скажи простое: «Юль, ты мне очень нравишься. Давай, попробуем отношения?».
Недалеко грохнул салют, и она вернулась в действительность, в которой Череп — одинокий волк, а она лишь слабая женщина, мечтающая о нормальной семье. С двумя детьми и кучей не решенных проблем.
— Костя-а-а! Пора домой! — крикнула, махнув рукой заигравшимся в снежки мужикам.
— Вы, идите, я покурю недолго, — Сергей на нее странно взглянул. А потом его глаза поднялись куда-то поверх плеча, в сторону.
Юля резко обернулась, но там была лишь темнота. Скрип качелей неприятно резал слух.