Белоснежка и Аллороза
Шрифт:
Затем детективы позвонили всем агентам по сдаче и продаже недвижимости на набережной Шорохов, пытаясь выяснить: покупала ли девушка по имени Трейси Килбурн в июле прошлого года дом на набережной, арендовала его или стала его совладелицей? В ожидании ответа детективы принялись названивать в банки на набережной Шорохов. Помощник управляющего неохотно сообщил Блуму, что женщина по имени Трейси Килбурн имела счет в банке. Помощника звали миссис О’Хара, и говорила она с легким ирландским акцентом. Первая приличная карта, выпавшая следователям после того, как они установили имя погибшей. Блум, естественно, стал задавать вопросы. Но миссис О’Хара
Три часа ухлопал Блум на то, чтобы добиться постановления суда. Добравшись наконец до банка, он готов был выложить миссис О’Хара все, что думает о дерьмовой бюрократии, но она оказалась маленькой, совершенно седой леди, напомнившей Блуму его тетю Сару в Минеале, Лонг-Айленд. И, вместо того чтобы громить бюрократию, он принялся извиняться за свою грубость.
Небольшая пластиковая карточка на столе миссис О’Хара подсказала Блуму, что зовут ее Бетси. В платье такого фасона и вида, какое вполне могло быть на Лиззи Борден, зарубившей топором мачеху, а затем и отца, миссис О’Хара носила очки без оправы. От нее пахло мимозой. Блум подумал: а не очутился ли он ненароком в девятнадцатом веке? Миссис О’Хара изучала постановление суда с таким видом, словно держала в руках фальшивку.
Но в конце концов успокоилась.
— Что вы хотите узнать, детектив Блум?
— Когда был открыт счет?
Миссис О’Хара сверилась с записями.
Подобно третьекласснику, прикрывающему свою контрольную работу от соседа, миссис О’Хара прикрывала ладошкой документ, защищая его от Блума. Несмотря на явное сходство с тетей Сарой, Блум проникался к ней неприязнью.
— Шестого июля, — сказала миссис О’Хара.
— В пятницу, — уточнил Блум, сверившись с собственным карманным календариком.
Миссис О’Хара хранила молчание.
— На какую сумму?
Миссис О’Хара вновь обратилась к документации.
— Десять тысяч долларов, — изрекла она.
— Сколько сейчас у нее на текущем счету?
— Семьсот семьдесят девять долларов четырнадцать центов.
— Когда был выписан последний чек?
— Боюсь, что такой информации у меня нет, — отчеканила миссис О’Хара.
— А где могла бы затеряться такая информация? — спросил Блум.
— В нашем министерстве. Все же, что есть у меня, — это сведения, относящиеся…
— Мне нужен список всех выплат по счету, начиная с его открытия и до последнего выписанного чека, — потребовал Блум.
— К сожалению, банк не может снабдить вас такими сведениями, — отрезала миссис О’Хара. — Без разрешения вкладчика.
— Миссис О’Хара, — сказал Блум, вскипая и тщательно выговаривая слова, — мы не будем просить разрешения у вкладчика. Потому что вкладчиком является мисс Килбурн, а она мертва. Она убита,миссис О’Хара. Вот почему я здесь, миссис О’Хара. Я пытаюсь найти того, кто убил ее, миссис О’Хара.
— Что ж, у вас своя работа, у меня своя, — ответствовала миссис
— Но у нас есть постановление суда, — заметил Блум. — Предлагаю вам взглянуть на него еще раз.
— Я уже прочла его, — упорствовала миссис О’Хара.
— Тогда вам должно быть известно, что суд требует исчерпывающих данных. Там есть эти слова. Постановление подписал судья, и оно подразумевает полнуюинформацию. Подумайте, миссис О’Хара, на свободе ходит некто, застреливший молодую девушку. Он же отрезал ей язык.
— О! — воскликнула миссис О’Хара.
— А мы с вами зря тратим время, когда он, возможно, планирует новое убийство. Простите меня, миссис О’Хара, но давайте не будем больше топтаться вокруг да около. Дайте мне всю необходимую информацию, и как можно быстрее.
— Мы не в нацистской Германии, — заметила миссис О’Хара.
— Конечно, мы в Соединенных Штатах Америки, в городе Калуза, штат Флорида.
И миссис О’Хара предоставила ему всю документацию, касающуюся Трейси Килбурн.
Когда Блум вернулся в управление охраны общественного порядка, Роулз расспрашивал шестнадцатого по счету агента по сдаче и продаже недвижимости.
— Невезуха, — поскучнел Роулз, повесив трубку. — Осталось трое, но пока — ничего о Трейси Килбурн.
— Где же она размещала свое имущество?
— Хороший вопрос! А что ты раздобыл?
— Я получил судебное постановление и узнал в банке все, что нужно. Кое-что прояснилось. Она открыла счет в банке в июле прошлого года и выписала сотни три чеков между июлем и сентябрем.
— Когда выписан последний чек?
— Двадцать пятого сентября.
— Сколько, по оценкам медиков, она пробыла в воде?
— От шести до девяти месяцев.
— Это следовало бы принять к сведению.
— Если девять месяцев — в июле. Если шесть — в сентябре.
— Это рядом, Мори. Сентябрь, двадцать пятое…
— Ты узнал насчет машины? — спросил Блум.
— Да. Она получила водительские права. Выписаны в штате Флорида, по последнему известному адресу — 3610, Саут-Уэбстер. Но автомобиля на ее имя не зарегистрировано.
— Что ж, придется ворошить это банковское дерьмо. — Блум тяжко вздохнул.
Постановление суда открывало доступ к любой информации, и, прежде чем уйти из банка, Блум настоял, чтобы ему предоставили фотокопии всех чеков, которые выписала Трейси Килбурн с тех пор, как у нее появился счет в банке. Фотокопии были очень важной уликой — не менее существенной, чем дневник или записи предполагаемых встреч в календаре.
Сперва детективы проверяли чеки, выписанные за пользование телефоном, — ничего. Возможно ли, чтобы Трейси жила в квартире или в доме безтелефона? У каждого есть телефон! Блум и Роулз бросились искать ежемесячные чеки на имя агентов по продаже и сдаче недвижимости, надеясь установить, где жила Трейси, — сняла или купила дом или квартиру. Ничего! Возможно ли это, черт побери? Неужто «кадиллак» выбросил Трейси и ее багаж где-то на берегу? Любой человек живет где-то,а Трейси Килбурн, выходит, не жила нигде.По крайней мере, в Калузе. Блум обратился к детективу по имени Пит Кеньон с просьбой заняться той же рутиной, только на местном уровне. Питу же предстояло названивать в конторы по сдаче недвижимости, в банки и телефонные компании, находившиеся в окрестностях Калузы.