Белоснежка и Аллороза
Шрифт:
— Не думаю, что кто-нибудь из «Убежища» останется с вами. Врачи, которые обследуют вас…
— Господи, Мэтью, предположим, они решат, что я сумасшедшая.
— Едва ли.
— Но… предположим…
— Мы подумаем об этом тогда, когда это случится. Я уверен…
— Боже, меня заточат здесь навеки!
— Я убежден, они сочтут вас полностью дееспособной.
— Вы только послушайте этого великого психиатра! — Сара улыбнулась. — Ну и что тогда? Предположим, они вынесут решение в мою пользу.
— Свидетельство о вашей дееспособности будет отослано в суд — тот самый, который первоначально признал вас недееспособной.
— Проклятье! Опять судья Мейсон!
— Необязательно. В законе не оговорено присутствие одного и того же судьи. Но суд должен быть тот же. В данном случае — окружной.
— Ведь он в кармане у моей матери, понимаете? Поэтому я и очутилась здесь. Из-за Мейсона.
— Ну… во всяком случае, будут слушания, и, если суд найдет, что вы в здравом уме и способны самостоятельно решать свои проблемы, он немедленно вернет вам свободу.
— Аминь, — сказала Сара. — А как я доберусь туда? В санитарной машине, обитой войлоком?
— Я отвезу вас. Сопровождающий поедет с нами. Найму большую машину. Моя слишком мала. У нее практически нет заднего сиденья.
— Вы ездите на такой машине? Видите, как мало я о вас знаю. А вы знаете обо мне все, что следует знать.
— Вряд ли, — сказал я.
— Расскажите мне все о себе, Мэтью. Вы женаты? Боже, я убью себя, если вы женаты. Говорите же!
Мы уселись на ближайшую скамью у озера, держась за руки, как влюбленные, хотя Джейк был где-то неподалеку. И я начал рассказывать Саре «все о себе». И поскольку она спросила, не женат ли я, то я сразу же сообщил ей, что разведен. Она хотела выведать все о моей бывшей жене — какой у нее был характер, была ли она хорошенькой и сильно ли я любил ее, какого цвета у нее волосы, какого она роста, как я называл ее — Сьюзен, Сью или Сьюзи. Затем она спросила, кто из нас потребовал развода. Я признался Саре в своей связи с Агатой Хеммингс, которую любил всю жизнь, так я, по крайней мере, думал в то время…
— Вы любили ее больше, чем Сьюзен? — спросила Сара.
— Я считал, что да.
— Но это не так?
— Я не видел Эгги много лет.
— Вы так называли ее? Эгги?
— Да.
— Очень мило — Эгги. Была ли она такой же красивой, как ее имя?
— Думаю, да.
— Какого цвета у нее были волосы?
— Черного.
— Но блондинки более забавны, не так ли? — Она улыбнулась. — Особенно когда попадают в ловушку. Скажите, что с вами было после развода. У вас есть дети? Они живут с вами? Кстати, где вы живете?
Я рассказал ей про свою дочь Джоанну и о проблемах, которые у меня возникли в связи с желанием Сьюзен отправить ее в школу штата Массачусетс…
— Сколько лет Джоанне? —
— Четырнадцать.
— О… — протянула Сара. — Почти женщина.
— Почти…
— Какого цвета у нее волосы?
— Не возражаете, если я полюбопытствую, что у вас за пристрастие к волосам? — спросил я.
— Ну… Ваша жена Сьюзен была шатенка.
— И остается ею.
— А ваша подружка Эгги была брюнеткой.
— Да.
— Так какого цвета волосы у вашей дочери?
— Она блондинка.
— Ага. Как я.
— Да.
— Она хорошенькая?
— На мой взгляд, она прекрасна.
— А я?
— Вы тоже.
— Я красивее Джоанны?
— Вы обе очень хороши.
— О ком еще я должна побеспокоиться? — осведомилась Сара.
— Вы не должны ни о ком беспокоиться, — сказал я.
— Даже о Джоанне?
— О ней — тоже. Мне хочется, чтобы вы с ней познакомились. Когда с этимбудет покончено…
— О! Я бы с удовольствием познакомилась с ней. — Сара наклонилась ко мне и внезапно обожгла мои губы поцелуем.
Я не знал, смотрит на нас Джейк или нет.
Мне было все равно.
Никогда в жизни меня так не целовали. Ни в юности, ни когда я стал мужчиной. В этом поцелуе была какая-то неистовость… агрессивность… гнев… неутоленная страсть. Что-то дьявольское… Руки Сары обвились вокруг моей шеи. Я чувствовал, как ее ногти впиваются в мою плоть. Я ощупывал языком ее зубы. Я едва не ощущал вкуса крови во рту… Сара вдруг оторвалась от меня.
И улыбнулась.
И сказала:
— Хорошо, если вы будете верны мне, Мэтью.
Глава 11
В тот день, когда я должен был отвезти Сару на обследование, Блуму пришло в голову, что он просмотрел нечто очевидное.
Они с Роулзом разрабатывали версию, согласно которой владелец «кадиллака» прислал за Трейси Килбурн свою машину с шофером и на этой машине она выехала из лачуги на сваях.
Но разве Трейси сама не могла сделать столь простую вещь?
Снять телефонную трубку — у Трейси был телефон, когда она жила по соседству с Харви Уолленбаком и его очаровательной Лиззи, — набрать номер одной из фирм, где можно нанять лимузин, и попросить, чтобы за ней заехала машина с шофером.
— Самоуверенные тупицы, вот мы кто, — с чувством сказал Блум, и в который раз оба детектива вцепились в телефонный справочник.
В Калузе было только три фирмы, сдающих напрокат лимузины. Может быть, потому, что не так уж часто тут хоронили, либо такова была конъюнктура. Зато свадеб — в избытке, хотя мой партнер Фрэнк и утверждал, что «красношеие» никогда не женятся и не выходят замуж, а просто спариваются.