БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
Шрифт:
В этот момент он увидел… Грейс. Медленно шла она из темноты по направлению к отелю. Алехин бросился к женщине, которую так ждал долгие, мучительные часы. Грейс встретила его холодно, с гордо поднятой головой.
– Где вы были, Грейс?
– жалобно пролепетал Алехин.
– Почему вы не пришли на турнир? Я вас так ждал!
Англичанка пристально посмотрела на Алехина. Что это значит? Захотелось поиздеваться! Нет, с ней это не пройдет! С нею шутки плохи!
– Я вас так ждал, Грейс, - быстрым шепотом жаловался потерянный, но уже счастливый Алехин.
– Я искал вас всюду, весь вечер. Какое счастье,
Тогда смысл произошедшего стал понемногу доходить до сознания Грейс. Вот, оказывается, в чем дело! Она же встретила человека совсем особого, не похожего на других. Это мечтатель, способный отрешиться от всего окружающего, всем своим существом уйти в шахматы, забыть самое дорогое, самое любимое. Гнев постепенно улетучивался, в сердце женщины росло теплое чувство материнской жалости к этому большому знаменитому ребенку.
– Я не могла прийти, - спокойно сказала Грейс, решив скрыть правду.
– Заболела родственница… я ходила ее навестить.
– Саша совсем потерял голову. Он влюблен в эту женщину, забыл долг, вас… Все свое время он проводит около нее, дни и ночи…
Волянский остановился и облегченно вздохнул. Теперь главное было сказано. Когда он шел в квартиру Алехиных, то твердо решил ничего не говорить Наде. Сообщать такую ошеломляющую новость жене своего друга - это не только против всех правил общепринятого кодекса морали, - это предательство. А если еще учесть, что ты говоришь это женщине, о которой сам думаешь дни и ночи в течение многих лет. Явное предательство! Сама Надя может расценить это как желание очернить перед ней мужа, стремление нечестным путем создать лазейку к ее сердцу, долгие годы принадлежащему Алехину. «Нет, нет, ни в коем случае!
– твердил сам себе Волянский.
– Молчать. Пусть Надя узнает об этом из другого источника, только не от меня!»
Но когда он очутился в уютной гостиной Алехиных, увидел любимую женщину, грустную и одинокую, с темными кругами под глазами; когда услышал ее тихий взволнованный голос, полный доброты ко всему окружающему, он не в силах был сдержаться. «Довольно рассуждать о приличии, морали, - приказал Волянский себе.
– Это преступление - оставлять Надю и дальше в неведении. Разве честно скрывать правду о человеке, который обманул ее, предательски бросил, оставил одну без помощи и поддержки. Да и как может не помочь ей Волянский, тот, кто безумно ее любит, для кого Надя олицетворяет все самое светлое, самое радостное в жизни. Она его солнце, предмет поэтического восторга, одни мысли о ней согревают его трудную, мрачную жизнь».
Болтая с Надей о самых незначительных пустяках, сообщая последние светские новости, сплетни, Волянский с каждой минутой все больше убеждал себя в том, что он не должен молчать, обязан сообщить ей горькую правду. Пусть лучше Надя перенесет этот тяжкий удар в присутствии Волянского, когда потрясение от свалившегося на голову несчастья будет ослаблено его вниманием и поддержкой. И вот после долгих минут колебаний и сомнений Волянокий рассказал Наде все. Саша ей изменяет, возможно, бросит ее. У него есть другая женщина, в которую он страстно влюблен. Высказав долго мучившие его слова, Волянский почувствовал, что ему сразу стало
К его изумлению, новость не удивила Надю.
– Я все уже знаю, - тихо проговорила она.
– Это Грейс Висхар.
– Откуда?!
– воскликнул Волянский. Он искренне обрадовался словам Нади. Тяжелый груз спал с его сердца. Она уже знала! Славу богу, он чист теперь! Значит, не он первым принес, ей новость, значит, он не совершал предательства по отношению к Алехину.
– Откуда я знаю?
– переспросила Надя.
– Люди любят сообщать другим дурные новости. И, по их словам, всегда с добрыми чувствами.
Волянский вскочил с места.
– Зачем вы меня оскорбляете! Я ваш преданный друг! Знайте, что бы ни случилось, я всегда буду с вами!
Надя примирительно взяла Волянского за руку и усадила в кресло. Еще не в силах побороть волнение, он вынул портсигар и закурил. С минуту оба не сказали ни слова.
– Я не мог больше молчать, - первым прервал тяжелую паузу Волянский.
– Если бы вы только знали, как я к вам отношусь, что вы для меня значите! Почему вы мне не верите, Надя?
– Не надо, Валя… Я всегда отвечала вам: не надо… А тем более сейчас…- тихо и медленно проговорила растроганная женщина.
– Но ведь Саши нет уже, он вас бросил!
– настаивал Волянский.
– Уж не считаете ли вы, что это удобный момент для вас?
– пристально посмотрев в глаза Волянского, спросила Надя.
– Странно. Вы знали о его измене и до сих пор не предприняли никаких мер!
– поспешил переменить тему разговора Волянский.
– Какие меры?
– Вы его жена, на вашей стороне закон!
– Разве закон может вернуть любовь?
– На вашей стороне общество, все будут за вас в вашей борьбе.
– Мне нужен Саша, а не мнение общества, - грустно покачала головой Надя.
– Никакой борьбы не будет. Я уже послала письмо Алехину. Он может считать себя свободным.
– Как можно так смиренно отказываться от счастья!
– воскликнул Волянский. С одной стороны, его радовало, что Надя решительно рассталась с Алехиным, но в то же время его деятельная натура не могла примириться с такой безропотностью.
– Счастье!
– задумчиво произнесла Надя.
– Никому не дано управлять собственным счастьем. Это, может быть, самая большая ошибка того, кто создал этот мир.
– Но вы же любите Алехина и почему-то отказываетесь за него бороться?
– не успокаивался Волянский.
– Настоящая любовь к человеку - это когда любишь его, а не себя в этой любви, - промолвила Надя. И тут же спросила:- Вы давно видели Сашу? Как он выглядит?
– Что ему делается! Его черт не берет!
– Волянскпй! Вы же его друг!
– Друг! Вот где у меня эта дружба!
– Волянский опять вскочил с кресла и с яростью провел ребром ладони по горлу.
– Двадцать пять лет мы шли рядом, и каждый раз с железной закономерностью повторялось одно и то же. Судьба безжалостно втаптывала меня в грязь и в то же время заботливо подсаживала его на пьедестал. «Пожалуйста, Александр Александрович!» - Волянский на миг перестал шагать и, остановившись около Нади, иронически развел руками.
– На фронте воюем вместе - он получает два Георгия, я - шиш! Он - чемпион мира, я же всего - жалкий, ничтожный стихоплет!…