Хорошо, я буду верить,Хорошо, я буду ждать.Буду верить, горе мерить,У окошечка скучать.Хорошо, что до обедаСобиралася гроза.Хорошо, что у соседаРазвеселая беседа,Огнестрельные глаза.
«Жди и слушай ночные шаги…»
Жди и слушай ночные шаги.Подавляй непокорную дрожь.Не страшись одинокой тоски:Он вернется, ты лампу зажжешь.Только жди, только тихо твердиПро
себя, что раскроется дверь,Ты замрешь у него на грудиИ простишь. Как всегда. Как теперь.
О верности («Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались…»)
Да, да, стихи, стихи. Хоть вы остались.Вы — верные, и вас я не предам.Вас не смутит ни ревность и ни зависть,И день, и ночь за мной вы по пятам.Ее пропадаете надолго, не простившись.Вы — знаете, как страшно мне одной,И по ночам, ступать стараясь тише,Всегда вы возвращаетесь домой.Когда рассвет, внезапно протрезвевший,Сознаньем безнадежности залив,Вдруг озарит испуганные вещи,Измученные ночью без любви;Когда, покусывая молча губы,Я отойду от светлого окна,И ждавшая тоска, схвативши грубо,Потребует отчета ей сполна, —Пред неизбежностью невыносимой.Сдав все свои надежды но частям, —Себя я к жизни возвращаю силой,Бросаюсь, как к прибежищу, к стихам.Смиренная, раскаяньем казнима,— Как искупить рассеянность мою? —Я возвращаюсь к ним неотвратимо,Люблю, клянусь, прощения молю.И, страстную пообещав им верность,Даю обет — все помыслы отдать.Но слышу открывающейся двериЗнакомый звук — все рушится опять.Вот он в дверях, счастливый и беспечный,Безгрешней наигравшихся стихий.Остолбеневшая, гляжу навстречу,Молчу и жду. Молчат и ждут стихи.
«Какая медленная смерть…»
Какая медленная смерть,Какие долгие страданья.Так убедительно гореть,Так доблестно, упорно тлетьИ — расставаться, зная: впредь —Ни возвращенья, ни свиданья.Чужие дни в чужой странеПройдут как сон, промчатся мимо.И только память обо мне,Сгоревшей заживо в огне,В твоей прозрачной тишинеПребудет неиспепелимой.
«Ты меня не держи…»
Ты меня не держи —Я ушла в путешествие,Я не скоро вернусь.Не несчастье, не бедствие,Только грусть.Только голос, на время замолкший в тиши.Ты меня не держи.Я ушла, но вернусь.Я как прежде гляжу на тебя,Неотрывно любя.Я себя не щажу.Я совсем не жалею себя.Я потом расскажу,Сколько горькой отваги в скитаниях было моих.Только б стихнул испуг,Только внутренний крик бы затих.Это страшно — я здесь, но ушла.Только б помнить, что яВозвращусь, наконец,Доберусь до родного угла.Только б знать, что беглецОт себя, от любвиЧерез путь одинокий, ночной, в тишине напролет,В заключенье уйдетОт себя, от любви.И тогда я вернусь.
«Металась, рвалась, убегала…»
Металась, рвалась, убегала:— Уйти бы куда, спастись…А за колени хватала,Умоляла разбитая жизнь:— Где моя нежная юность?— Как
сделалась я такой?— Откуда эта угрюмость?— Почему мне дышать тоской?Какая любовь не спрашивала,В отчаянье от себя:— Почему я такая страшная,Почему я сама не своя?
«Вспоминала: а бывало…»
Вспоминала: а бывало —Сердце сердцем узнавала,Голубем вокруг летала,Не умея умереть.А бывало: вспоминал,Сердце сердцем прикрывал,Каждым шорохом в кровиОбучал меня: живи!А теперь глядим, молчим,Не умеем, не хотим.Этот черный водоемОба мы не узнаем.
НО ЭТО НЕ КОНЕЦ («Ты можешь от меня уйти навеки…»)
Ты можешь от меня уйти навекиИ в тяжкой непрощающей тоскеС упреком вспоминать все грозы этиИ башни, строенные на песке.Отсторонясь от яростного счастья,Ты, может быть, и память проклянешь,Ты отречешься от жестокой властиИ окровавленный вернешь мне нож.Ты можешь засмеяться новой жизни,Уйти, заторопись и даже не взглянув,И новая любовь из сердца брызнет,И в новом ты оглянешься плену.И, прочь уйдя, ты снова, для другого,Даря себя, раскроешь свой ларец.И станет жизнь тиха и бестолкова,И все замрет. Но это не конец.Ты можешь, просверкав, исчезнуть небылицей —Так говорит холодный ум-глумец.Ты можешь предо мной смертельно провинитьсяИ умереть. Но это не конец.
«Неисправимая мятежница!..»
Неисправимая мятежница!Мне даже счастье не в покой.Порой, устав блаженством нежиться,Я тешусь нежной клеветой.Я жалуюсь на трудность зодчества,На редкий воздух в вышине,Играю в грусть и одиночествоВ ночной послушной тишине.В единоборство сокровенноеВступили души и тела.Неверно счастье переменное,Любовь большая тяжела.И верный маятник с терпениемЛетает от минут к часам.Я знаю чудо повторения,Что ходит ветер по кругам.
«Я все храню подарок давний твой…»
Я все храню подарок давний твой —Серебряное узкое кольцоС лазурно-мутным старым лунным камнем.Я все гляжу на гордый этот дарИ словно нижу скрытную любовь,Которая и глаз не поднимаетИ только жжет сияньем изнутри.
«Стремясь вбегаю в тихий зал…»
Стремясь вбегаю в тихий зал,Где голос твой не отзвучал,Где портсигар забыт в углу, на стуле.Прощаясь, ты сказал:— Увидимся в июле. —Не верю сердцу твоему,Не верю сердцу своемуПред неизбежной бездною разлуки.И медлю, и гляжу во тьмуВ провидческом испуге.
«Войдешь — я вздрогну. Снова пытка…»
Войдешь — я вздрогну. Снова пытка.Твои шаги всегда легки.Коснешься тихо, без улыбки,Моей недрогнувшей руки.— Нельзя же так… Ведь есть же выход…Твержу я молча наугадИ вдруг растерянно и тихоИзмученный поймаю взгляд.