Белый Бурхан
Шрифт:
Кучук взвыл, заорал что-то, но Кара Таин уже набросил ему на шею петлю, а Уйбала захлестнул другой конец веревки на специально вкопанном, грубо отесанном и также измазанном сажей столбе, пустил коня по кругу. Наматываясь на столб, веревка натянулась, поволокла тело по земле, а потом медленно втащила дрыгающего ногами Кучука на кошму позора...
Третий раз пришел в движение жезл Пунцага:
– Вор, бандит и убийца кам Учур! Ты виновен в кражах коня и оружия, в сговоре с бандитской шайкой Кучука, в убийстве ярлыкчи Яшканчи, мирного пастуха и друга всех честных
– Смерть!
– строго и внятно сказал Чет Чалпан, не слыша криков людей, только вчера присутствовавших на похоронах Яшканчи.
– Смерть!-гремела долина.
К Учуру подошел Хертек, сгреб за шиворот, скрипнул зубами:
– Я обещал посадить тебя на кол и поджарить?
Учур тонко по-щенячьи заскулил.
– Идем! Агни Йога ждет свою жертву!
– Жечь его!
– спохватился запоздалый голос.
– Всех камов надо жечь живьем!
Глава одиннадцатая
ВОИНСТВО ШАМБАЛЫ
Самдан неуверенно протиснулся в одну половинку дверей, не решаясь распахнуть другую. Эта искусственная приниженность ученого ламы, равного по званию профессору и, значит, статскому советнику, армейскому генералу, не понравилась Лопухину. Будто демонстрацию устраивает! Он поморщился, отвернулся, нехотя спросил на своем плохом английском:
– Как вы думаете, Куулар послал к таши-ламе в Тибет своего курьера с отчетом?
– Вряд ли, генерал. Сейчас в Тибет так просто не пройдешь, да и сам таши-лама не любит сидеть на одном месте. Из Урги прямой дороги в Таши-Лумпо1 нет, да и в курьере нет никакой необходимости, если говорить честно! Чтобы передать информацию в Тибет, совсем не обязательно кого-то посылать туда, есть более простые и надежные методы, проверенные веками...
Лопухин удивленно взглянул на Самдана, кашлянул, переложил папки на столе:
– Методы? Проверенные веками?
– Да, генерал. В Тибете есть свои способы связи. Скажем, с торговым караваном или военным обозом тех же англичан или китайцев послать птичье перо, подсунув его под веревки, какими всегда обвязан каждый тюк. Тибетские стражники или доверенные ламы, проходя мимо такого каравана или обоза, обнаружат этот условный знак и передадут его адресату, которого укажет само перо: орла, ворона, филина или утки. По цвету пера совсем нетрудно определить содержание сообщения. Красное или желтое - все в порядке, черное - работа не завершена, пестрое - требуются люди, белое - беда или провал акции, и так далее... К тому же, есть целый набор предметов и условных знаков, которые читаются так же просто теми, кто посвящен, как и письмо на бумаге!..
– Ну и какие же это знаки?
– в голосе Лопухина появилась заинтересованность.
– Кресты, круги, стрелы?
– Перо-это всегда отчет о проделанной работе, генерал. Стрела в любом виде - знак войны или ссоры. Лишний узел специальной формы на веревке отправлен требуемый человек. Пятно на тюке - сигнал тревоги или предупреждения.
– Недурно придумано!
– Это придумано давно, генерал. Очень давно. Лопухин рассмеялся и показал Самдану на кресло:
– С вами интересно беседовать... Значит, если вам придет в голову сообщить что-нибудь Куулару, вы это можете осуществить?
– Да, но для этого непременно нужна оказия! Военный караван, лодка на реке, верховой...
– Караван, говорите?-Лопухин задумался.-А этот ваш прохвост Амгалан не собирается на восток за травами? Вы можете настоять, чтобы такой караван был отправлен? Но не из Томска на Бийск, а из Семипалатинска на Зайсан и с Зайсана на Алтай?
– Да, я могу настоять на таком караване. Мне уже сейчас не хватает сырья для лекарств...
Лопухин встал, прошелся по кабинету, рассмеялся:
– Попробуем убить двух зайцев, профессор! Вы избавитесь от Амгалана, а я направлю Куулара на ложный след и загоню его в пески Урумчи, где мы его возьмем живым и тепленьким!.. Идете на такую игру?
– Охотно, генерал!
Сияющая белыми одеждами женщина подошла к черной плите и ударила по ней нагайкой. Воины Хертека подняли плиту, поставили ее на ребро, с грохотом уронили. В яме, оказавшейся под плитой, живым огнем сверкнула груда золота. Толпа ахнула и двинулась к бурханам, но кезеры и воины не дрогнули.
Пунцаг взметнул жезл:
– Первыми будут награждены те, кто согласен стать воином Шамбалы и пойти за ханом Ойротом!
Чейне склонилась над ямой, зачерпнула пригоршню тяжелых монет, звонко рассыпала их, улыбнулась:
– Я жду, герои Алтая!
Толпа загудела, потом из нее выбрался крепкий парень в облезлой шапке и рваной шубе, поклонился бурханам:
– Я согласен служить хану Ойроту!
Чейне снова зачерпнула пригоршню золота, засмеялась:
– Подставляй шапку, алып!
Парень, шатаясь как пьяный, отошел в сторону, держа в вытянутых руках никогда им ранее не виданное чудо - богатство, делающее его равным русским купцам и собственным баям!
Толпа заколыхалась, забурлила, пропуская все новых и новых алыпов Шамбалы. Потом кто-то истерично хохотнул, тыча грязным пальцем в Чейне:
– Такое чудо любой дурак сделает! Наложил кучу золота, закрыл его до поры камнем, натащил людей, хлопнул плетью - и готово! Получайте, глупые люди, клад богов, упавший с неба!
– Взять крикуна!-сдавленно приказал своим парням Дельмек.
Невзрачного человека с плешивой головой и серыми ушами выдернули из толпы и поставили перед Чейне.
– Дай ему свою плеть!
– приказал Пунцаг, опуская жезл к ногам коня Чочуша.
Женщина протянула ему плеть с серебряным черенком, украшенным золотой змейкой.
– Ударь по камню, алып! Если под ним окажется золото - возьмешь его себе, нет - оголишь спину! Человек покрутил плеть, вернул ее хозяйке:
– Я не ребенок. Я и так знаю, что под этим камнем нет и не может быть золота! Камень на глазах у всех упал на голую землю!