Белый город
Шрифт:
А вот там, в столицах, и впрямь, можно развернуться. Если будет поначалу, где жить, что кушать, что одеть в морозы… И помощь понадобится — печки ставить. Пришлось Айлару спрашивать всё это у "слуг" и они втянулись в разговор, проявляя такие познания, что были быстро приняты в компанию и также получили свою кружку и место за столом. Послали мальчиков за едой, платили гости.
Пока болтали, из первой мастерской принесли горячую ещё линзу. Была она пока ещё бесформенной, мастер надул шарик, остудил его и отколол неровную часть, долил в её чашечку густую массу и всё это остудил. Стекло потрескалось. Но линза явно увеличивала изображение.
Этому мастера
За новое открытие тоже выпили, в головах поплыл туман и выплыл в виде песни. Стол стал больше, к нему присоединились мужчины других, соседних ремёсел, и даже женщинам и детишкам разрешили хватать вкусные кусочки и съедать впопыхах, пока мужчины заняты важными делами. Разговорами. На запах съестного солидно пришли местные охранники порядка, выпивающие гораздо больше остальных, но, зато, гарантирующие стихийному мероприятию официальную поддержку властей.
Тут же, не отходя от стола, написали на двух языках соглашения, по котором два мастера пойдут в Белый Город, получат там жильё в аренду, подъёмные в количестве ста монет, и оплату, по монете в день и по десять за каждое изделие. А если возьмут с собой жен и детей, то подъёмные вполовину и на них получат. К соглашениям прилагались и ярлыки на проход в королевстве, и объяснения для местных властей.
Это было очень щедрое предложение, и его реальность в виде бумаг с печатью принца Сарпании заставила мастеров протрезветь сразу же после того, как их руки вывели в нужных местах кресты с закорючками. Писать они не умели, так что поставили крестики и украсили их художественными вилюшками. Всё-таки они были мастера!
Поняв, что случилось, в голос завыли их жены и заплакали дети. Они, по местным обычаям, не имели права обсуждать дела мужчин, но плакать закон не запрещал. Как ни странно, простой, незатейливый разговор несколько раз уже менявший своё назначение, вдруг превратился в проводы. Друзья по профессии со всех сторон несли то, что могло пригодиться, послали одних мальчиков за родителями молодых, а других — за вином. Клароны сочли за лучшее потихоньку смыться. Своё дело они сделали.
Удрав с торжества, обманщики почти сразу попались жандармам, которым недоскрюченные спины слуг-иритов показались подозрительными. Айлару пришлось долго объясняться, он пытался трясти своей бумагой, но фокусы, показанные иритами, говорили об их профессии гораздо ярче и убедительнее.
Когда рука одного шарлатана пролезла через брюхо первого охранника, вытащила кинжал из ножен второго, стоящего сзади, и оказалась там, где и положено, на теле своего мерзкого хозяина, вместе с реквизированным оружием, первого бугая стошнило, а второй отнял свой кинжал, прогнал мерзавцев, чего тем и надо было, и отлупил первого за то, что не содрал с них по монете.
Не решаясь больше рисковать, клароны скрючили спины, как учила их Анушан-Апа и к домику троица подошла безо всяких приключений. Зато сюрпризы оказались внутри. Веранда была полна гостями. Новое платье матери как пригласительный билет на банкет открывало дорогу всем старым друзьям, почувствовавшим вкус халявы, свежих новостей и интриги.
Информация здесь, в городе, передавалась так же, как и в современнейшем электронном веке, по сети, только без применения ИнтерНета, древним, устным способом.
Такой ход событий начинал уже раздражать. Город был пропитан страхом показаться нелояльным по отношению к сложившейся структуре власти. Все на всех доносили, сообщая о любом несоответствии, а охрана быстренько состригала высунувшихся и всё вместе это напоминало гигантскую газонокосилку, оставляющую за собой ровный, зеленый ковёр травы одинаковой высоты.
Третий раз за день, если не больше, пришлось скрючиваться, униженно заглядывать в глаза и трясти кошельком. И то, что сегодня кое-как ещё сошло за правду, завтра могло вызвать подозрение, потому что наверняка уже донесли добрые хассаны, что эти три "артиста" нигде представлений не давали и монет не собирали. Откуда же деньги? И кто они на самом деле?
Жандармы допили вино, взяли монеты и "прочитав" бумагу, услужливо подсунутую Айларом, важно ушли. Мишку после раздумий до глубины души поразила мудрость местного руководства. Разделить народ по слоям — сословиям, обеспечить поголовную слежку и поощрить доносительство. А сверху прикрыть ножом жандармерии, срезающим лишнее.
Тогда никому нет шанса выйти из заколдованного круга, сын ремесленника был обречен стать рабочим, но при этом он не мог перескочить выше по иерархической лестнице. И всё общество напоминало хорошо ухоженную лужайку с травяным газоном простолюдинов, клумбами чиновников и среднего сословия, кустами верхнего уровня и деревьями родственников падишаха.
А для серьёзных действий в случаях, не предусмотренных устоявшимся укладом, была армия. Которая подчинялась той же структуре взаимоотношений. Правда, во времена войн можно было пролезть наверх за счет своей храбрости, тщеславия и отсутствия брезгливости.
Теперь кларон всерьёз понял опасения старой Анушан-Апа и высокий уровень её наблюдательности, выработанной всею жизнью в городе. Потихоньку, играя на лести и жалости к усталым труженикам, они выпроводили незваных гостей и сели ужинать опять в полной темноте, причём, теперь Мишка, поумнев, сделав светильник, накинул на него кусок ткани, так, чтобы его яркость не бросалась в глаза с улицы.
Жуткая духота потихоньку сменилась прохладой, принесённой ветром с моря, купание в крохотном бассейне подарило облегчение всему телу, на входе, позади отремонтированной калитки, появилась защита от незваного вторжения, только после этого начался неторопливый разговор о делах. Для начала мужчины рассказали о стеклодувах, и эти дела были непонятны матери, не имевшей технических знаний и смекалки.
Потом, она рассказала о том, как потихоньку пообщалась со всеми своими знакомыми, осторожно выведывая новости о структуре делопроизводства в аппарате падишаха, подсовывая им записку про сына и советуясь, куда можно обратиться и с какой подачкой и теперь уже кларонам было невдомёк, почему нельзя сделать это прямо и открыто и зачем вовлекать в круг осведомлённых столько народа.
Так они и беседовали и, в конце концов, поняли друг друга. Анушан-Апа прониклась серьёзностью того, что в королевстве нужны мастера, и вот эти нищие на вид мальчишки куда более важные особы, чем кажутся. И они не просто воины, гораздо выше. А "мальчишки" согласились с тем, что вихрь открытости, созданный мудрой женщиной, создаёт ей невидимую завесу, защиту. Если бы она сразу пыталась действовать по-шпионски, то провалилась бы на третьем уровне кабинетов.