Белый город
Шрифт:
Действуя по-женски, интуитивно, Анушан-Апа дошла до начальника канцелярии и завтра ей оставалось сделать очень простое действие: дойти до двери, куда она уже входила, и где её видели, и все знали причину посещения. Дать чиновнику взятку и документ, который должен быть заранее оформлен. И всё. Взяточнику оставалось только кинуть бумагу в сотню других.
Мишка понял, что его шее, которая сегодня напрасно гнулась перед разными дуболомами, придётся пару лишних раз скрючиться ещё. Перед мудрой матерью — первый. И второй — перед советником, заранее предсказавшем юному и дерзкому кларону все препятствия
Оставалась ещё одна мелочь, закавыка. После того, как бумага матери ляжет в общую кучу, нужно было быстро добавить туда другую… Свою… Но этот момент не казался слишком сложным, Мишка знал, что придётся поколдовать, чуть-чуть состариться и действовать очень быстро. А за эту ночь придумать, как попасть в канцелярию. И не допустить никаких промахов поведения.
Поэтому, для начала, они тщательно выбирали одежду, достаточно простую, чтобы её мог носить слуга, и в тоже время, не настолько неаккуратную, чтобы оскорбить взор чиновника. В доме не нашлось ничего подходящего, всё давно было продано. Пришлось идти на рынок. Казалось, что ночью такое посещение было более опасно, но, хотя бы в этом деле, клароны играли именно свои роли, и вряд ли реальная беда могла им угрожать.
Может быть, поэтому, всё сошло гладко. Судьба не стала испытывать крепость мускулов и реакции воинов. И дошли и вернулись, не столкнувшись ни с ворами, ни с законниками. Удалось продать одну из побрякушек, найденных в желудках Фалаперга. Почуяв запах приключений и денег, хозяин сразу завел таинственных покупателей в лавку, и здесь, в тишине и покое подобрал Мишке иритский костюм, похожий на одежду пажа, который женщина одобрила. И красив, и, по здешним меркам, смешон, даже уродлив, слуге в самый раз. Ещё и сдачу получили, немаленький мешочек меди, которая каплями разлеталась в городе повсеместно, на каждом углу.
После возвращения десяток раз репетировали Мишкино поведение и сцену подхода к столу. Во дворе нашли свободное место, на нём сделали декорации. Острый глаз матери всё запомнил в кабинете, и теперь они отрабатывали скорость движения, расстояние, где должен стоять слуга, момент, когда нужно скрючиться, а когда сорваться с места и быстро вернуться назад. А её забота — в этот миг говорить что-то отвлекающее, возможно, сунуть новую бумажку в глаза, или сувенир в лапу… Женщина и сын! Это так естественно заботиться о нём!
Долго проверяли бумаги. Ни у кого не было опыта оформления документов на государственном уровне. Одно дело — самому себе выписать фальшивую справку, другое — письмо падишаху! У Мишки были подготовлены черновики, срисованные с других указов, хотя они вызывали большое сомнение. Там могла стоять подпись чиновника, который уже умер, или был смещен с поста, или печать изменила свою форму, или выражения не соответствовали принятому этикету
Поэтому Мишка взял самую красивую домашнюю заготовку. Подправил мелкие детали, обновил чуть стёршиеся за время пути надписи. Оставалось прикрытие… Можно было бы сходить на тот же ближайший рынок к писарю, но множить число свидетелей было неразумно, да и кто мог дать гарантии, что захудалый писарь знает правила и не побежит сразу сдавать всю компанию
Поэтому решили использовать Айлара и продиктовали ему описание жизни лже-принцев. Записав и, прочитав бумагу раз десять, тот согласился, что такое описание может существовать, и дал страшную клятву о молчании. Мишке не было жалко легенды о медальоне, ему надо, чтобы в случае провала никто не подумал на участие иритов в подлоге бумаг. Даже Айлар. Он так и остался уверен, что в канцелярию попадёт сенсационное сообщение о брате Богоподобного!
Клароны предложили ему поклясться тем, что если проболтается, то его хао заберёт джардух, хассанский чёрт, страшный житель подземной страны. Так учила Мишку далёкая сейчас Ланат-Ка, по кличке "вонючка", когда готовила его к беседе с архаиком.
Однако, Айлар на это предложение, засмеялся, а узнав его источник и вовсе заржал, объяснив, что такое проклятье может произнести жена, не желающая, чтобы муж пьянствовал, или купец своим слугам, чтобы не украли его товары, но для солидного дела оно не годится.
Потом, посерьёзнев, он произнёс торжественно и с большим чувством, что если его поганый язык откроет важную тайну, хоть кому-нибудь, даже матери, то потеряет он покровительство небесных принцев, и сказал так, что очень хотелось ему поверить.
Утром Анушан-Апа, надевшая одно из украшений, принесенных из вулкана, спрятала в рукаве золотой, предназначенный для взятки и, взяв в руку кошель со свернутым в трубочку документом, направилась в самую верхнюю часть города со своим слугой, одетым как фазан в брачный период.
Чем ближе к дворцу, тем выше и солиднее становились дома, украшенные колоннами с резьбой, высокими заборами, балконами и прочими признаками роскоши. Высоченные башни святилищ тянулись к небу и всё чаще встречались священники. А вот охрана стала незаметной, хотя количество жандармов не уменьшилось. Но здесь они не фланировали с важным видом, а ходили скромно. Защитники закона!
Наконец, вдали показалась огромная стена Дворца, перед которой красовалась статуя Единого Бога. Несмотря на обширные прилегающие пространства дорожек, и зеленых аллей, все они выглядели пустынными. Никто не смел нарушать покой владык.
Анушан-Апа свернула в сторону, и, как Мишке ни хотелось поближе рассмотреть жемчужину Юга, сейчас было не до того. Они шли ещё долго, пока не достигли нескольких зданий с охраной у входа и с внутренними тенистыми двориками, которые виднелись сквозь высокий забор.
Женщина по-хозяйски, смело, подошла к охранникам и показала им свои бумаги, вместе с которыми в руку проверяющего перешла и монета. "Слуга" стоял сзади, скрючившись, как его учили вчера. Взгляд охранника застыл… Вторая монета перешла в руку и указательный палец Анушан-Апа позвал к себе. Первый рубеж.
Неторопливо прошли по аллее. Вход в одно из множества зданий.
Мишка представил, как он со своим жалким колдовством и незнанием языка и местности, пытается узнать, в какую дверь проходить. Стараясь при этом быть незаметным! Он рехнулся, наверно. Советнику надо поклониться пять раз! Он же всё именно это и описал. Пройти чужакам здесь невозможно! Зелень и павлины во дворе, фонтаны со свежей водой — это только декорация!