Белый индеец

Портер Дональд Клэйтон

Эл-и-чи тоже с благоговением смотрел в небо.

Рядом с Ренно закружилось перышко, он вытянул руку, и оно опустилось прямо на ладонь. Ястреб поднялся выше, пересек реку и скоро исчез из виду.

Ренно приколол перышко к волосам, готовый ко всему, что бы его ни ждало на том берегу.

Когда остальные воины проснулись, Эл-и-чи коротко рассказал, что произошло. Многие смотрели недоверчиво, но перышко говорило само за себя, и появление ястреба сочли добрым знаком. Сун-а-и включил Ренно в первый отряд нападающих.

На закате десять воинов сенека бесшумно

вышли из зарослей. Старший воин остановился и вытянул вперед руку.

К берегу причалила лодка, покрытая планкой из серебристой березы. В ней сидели четверо воинов, покрытых красной и белой краской. Сун-а-и послал двух человек проверить, нет ли еще кого поблизости. Дозорные скоро вернулись. Берег был пуст. Воины из отряда Ренно прицелились и выстрелили. Четыре гурона упали.

Сенека подошли к берегу. Ренно металлическим ножом снял скальп с одного из убитых.

Сун-а-и велел младшим взять лодку.

За рекой послышались голоса. Сенека находились теперь напротив городских ворот. Солнце садилось, и женщины гуронов возвращались домой с кукурузных полей. Многие весело болтали, но кое-кто шел в стороне, с каменными ножами в руках, то и дело оглядываясь по сторонам.

Ясно было, что гуроны опасались нападения.

Сенека не хотели нападать на женщин. Это было бы нарушением законов войны и могло вызвать гнев маниту.

Женщины прошли, и ворота закрылись.

Сенека насчитали шестеро наружных часовых.

Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь подал сигнал тревоги. Старший воин жестом показал на шесть воинов, и Ренно в том числе. Весь отряд лег на землю и пополз через поля с кукурузой и тыквами. Они двигались очень медленно, шаг за шагом, и Ренно с благодарностью вспомнил о долгих часах тренировок. Воинская сила наполняла все его существо.

И только подобравшись к часовому на расстояние вытянутой руки, Ренно ощутил страх. Юный воин замер, собрался с духом, нащупал за поясом нож и стал ждать.

Сверчок трижды пропел свою песенку, и сенека вскочили на ноги.

Ренно воткнул нож, потом еще и еще раз. Воин умер на месте, не издав ни звука. Ренно снял скальп и заткнул себе за пояс. Все сенека отлично справились с заданием.

Теперь Сун-а-и двинулся вперед с основной частью отряда. Воины принесли захваченное каноэ, перевернули его, вставили между двумя бревнами частокола, а потом один за другим взобрались наверх, словно по лестнице. Карабкаться по березовой обшивке было легко, и добравшись до вершины, воины по одному спрыгнули внутрь.

Младшие замыкали колонну. Им предстояло открыть ворота, чтобы сенека могли уйти, свершив то, ради чего явились во вражеский стан.

Остальные группами двинулись в сторону больших домов.

Город был очень похож на селения сенека, и Ренно вспомнил, как отец рассказывал о старинных легендах. В домах горели огни, но пришельцы не собирались заходить внутрь, чтобы не оказаться лицом к лицу с многочисленными обитателями. Для успеха операции прежде всего надо было правильно выбрать время. Сенека прятались в тени, подбираясь как можно ближе к общественному большому дому. Гуроны только что завершили вечернюю

трапезу и теперь сидели снаружи, у стены, куря трубки и беседуя между собой.

Вождь подал Ренно знак. Битва началась. Большинство гуронов погибли сразу, и только тогда остальные поняли, что случилось. Немногие оставшиеся в живых бросились в бой.

Ренно оказался лицом к лицу с рослым старшим воином. Уронив дымящуюся трубку, гурон выхватил из-за пояса нож.

Юный сенека прыгнул вперед, а гурон отскочил в сторону, и Ренно промахнулся. Он еще не понял, что случилось, а гурон уже сидел на нем и ухватив за волосы, тянулся ножом к горлу.

Ренно рванулся из последних сил, но получил лишь временную передышку. Физически он был слабее соперника, и следующий удар мог оказаться последним.

Ледяная ярость охватила Ренно. Он думал только об обретенной воинской силе. Что-то обожгло ему руку, и он скосил глаза вниз, на землю. Трубка лежала совсем рядом. Ренно схватил ее и в тот же миг, когда нож опять промелькнул перед глазами, бросил горящее содержимое в лицо гурону.

Тот закричал от боли, ослабил хватку и Ренно ударил его ножом в грудь. Ренно снял скальп и вскочил на ноги. Все продолжалось несколько мгновений. Сенека собирались уходить.

Гуроны выбегали из больших домов в дальнем конце города, и вскоре образовали отряд, который с легкостью мог одолеть немногих нападавших. Ренно ужаснулся. Гуроны отреагировали гораздо быстрее, чем ожидали сенека, и оказалось невозможно следовать первоначальному плану, и уйти до того, как враг сумеет выслать погоню. Гуронов оказалось слишком много, и сенека не успеют отойти на достаточно безопасное расстояние.

Нужно было отвлечь внимание гуронов, и Ренно не задумываясь повернул назад. Эл-и-чи кричал, чтобы он шел к воротам, но Ренно решил сделать, что задумал.

Он ворвался в ближайший большой дом. Перепуганные женщины и дети сгрудились возле очага. Ренно перескочил через двух-трехлетнюю девочку и бросился к огню.

Женщины потянулись за ножами и бросились на врага. Ренно, недолго думая, схватил кипевший на огне горшок с похлебкой и выплеснул содержимое в их сторону. Женщины отпрянули. Ренно вытащил из очага горящий кусок дерева и побежал к выходу, ткнул горящим концом в солому, которой был устлан пол. Солома вспыхнула, и не успел Ренно выскочить на улицу, как огонь охватил все помещение, где его ждали три воина сенека. Они отстреливались от гуронов, устремившихся в контратаку.

В это время загорелись бревенчатые стены дома, женщины и дети начали выпрыгивать из окон, срывая прикрепленные к рамам шкуры.

Гуроны поняли, что если не потушить огонь, то скоро он охватит весь город, и прекратили преследование.

Ренно добежал до ворот и попытался поджечь частокол.

Сун-а-и и другие воины ждали их в лесу. Ренно подошел последним.

Сенека без задержек отправились прямо на юг, двигаясь быстрее, чем обычно. Они бежали несколько часов подряд, не останавливаясь и не замедляя ход. Иногда старшие воины, замыкавшие колонну, прикладывали ухо к земле, узнать, не идут ли за ними гуроны.