Белый индеец
Шрифт:
Ми-кью-ил плюнул на землю, повторяя вызов. Ренно стоял неподвижно, оценивая противника. Ми-кью-ил достал из набедренной повязки свое единственное оружие, каменный нож. Ренно предпочел выждать, а не хвататься сразу за свой, металлический. Прежде чем начать действовать, нужно было изучить стиль неприятеля.
В глазах старшего их противников мелькнула ненависть, и он двинулся вперед, сделав несколько шагов, а потом мощный рывок вперед.
Ренно был готов поклясться, что именно так он и должен был поступить. Воины других племен никогда не ожидали такой яростной
Ми-кью-ил споткнулся, упал на землю и секунду лежал неподвижно. Ренно вытащил нож и нагнулся, собираясь вонзить его в спину врага.
Ми-кью-ил откатился в сторону, развернулся и ударил сам.
Ренно поймал его за руку, а Ми-кью-ил свободной рукой сам ухватил его за запястье. На этот раз на земле оказались оба, и теперь каждый пытался высвободить руку со смертельным оружием.
Ренно знал, что противник превосходит его в силе, и ему не следует затягивать поединок. Судя по всему, Ми-кью-ил подумал о том же и пнул Ренно в пах.
От боли Ренно едва не потерял сознание, но старался не думать о ней. Он оказался всего в нескольких дюймах от противника, и решил этим воспользоваться. Ренно согнулся, делая вид, что слабеет, и Ми-кью-ил уже приготовился нанести еще один удар, как Ренно кулаком ударил его по носу. Брызнула кровь.
Ми-кью-ил, истинный сенека, не подал виду, что ему больно, и снова бросился в бой.
Они катались по земле, пытаясь получить преимущество и не переставая наносить яростные удары ногами.
Толпа, затаив дыхание, придвинулась к самой черте, и старшие воины выставили копья, чтобы люди не могли пройти дальше.
Дебора уже не могла смотреть на то, что происходило на площадке, ей хотелось закрыть лицо, и она молилась, чтобы Ренно одолел коварного противника, она боялась, что у него не хватит сил, но продолжала надеяться на чудо.
Соперники выпустили друг друга и, сжимая в руках ножи, встали на ноги. Теперь они стояли, переводя дыхание, и настороженно смотрели друг на друга.
Ренно уже доказал лживость чудовищного обвинения в трусости, но Ми-кью-ил уже не мог отказаться от своих слов. Никто из них не хотел терять лицо. для сенека честь всегда была превыше всего.
Ренно взмахнул ножом, и Ми-кью-ил отскочил назад. Сторонники Ренно злорадно засмеялись, и даже старшие воины не могли удержаться от улыбки. Теперь уже упрекнули в трусости самого Ми-кью-ил.
Ми-кью-ил прищурился, напряг мускулы и снова пошел вперед.
На этот раз удар был неотразимым, и нож вошел в левое плечо Ренно.
Ренно не подал виду, что ранен, хотя боль оказалась
Ренно лучше любого из зрителей понимал всю серьезность собственного положения. От боли кружилась голова, и он знал, что скоро потеряет сознание, и тогда противник сможет перерезать ему горло, вонзить нож прямо в сердце и стать победителем.
Чтобы остаться в живых, нужно немедленно одолеть соперника.
Собрав последние силы, Ренно устремился к Ми-кью-ил. Левая рука беспомощно болталась вдоль тела. Бить нужно было наверняка. Ренно не заботился о том, что может получить еще одну рану, сделал обманное движение, потом еще одно, отвлек внимание соперника и воткнул лезвие в тело врага.
Ми-кью-ил пошатнулся, схватившись за грудь. Ренно ударил еще раз, прямо в сердце, и Ми-кью-ил умер. не успев упасть на землю. Кровь хлестала из обеих ран.
Ренно чувствовал шум в ушах, перед глазами все плыло, но он еще смог опуститься на колено и срезать прядь волос с головы врага. Теперь честь его была спасена.
Ренно потерял сознание. Дебора кинулась вперед, оттолкнув копье, преграждавшее путь, и упала на землю рядом с Ренно. Дыхание было совсем слабым, и даже несмотря на загар он сильно побледнел.
Никто не пытался увести девушку с поля, а вскоре к ней подошла подчеркнуто спокойная Ина.
– Мой сын жив, - объявила она.
– Он тяжело ранен!
– закричала Дебора.
– Он жив!
Эл-и-чи с другими воинами из клана медведя прошли на поле и сцепили руки, образовав нечто вроде носилок. Ренно подняли и понесли обратно в город.
Следом за ними шли Ина, Дебора, Са-ни-ва и Ба-лин-та. Девочка с трудом удерживалась от слез. Только Гонка, по-прежнему в сопровождении вождей племени, казался невозмутимым.
Йала и ее семья должны были заняться похоронами Ми-кью-ил. Проиграв схватку, он потерял право на торжественное погребение, так что им предстояло освободить его дух и пустить его вечно скитаться по земле, не зная приюта и отдыха.
Ренно положили на постель в его собственном доме, и Ина принялась за дело. Она сняла с шеи драгоценный сверток, и, напевая заклинание, посыпала тело и лицо сына сухими травами.
Дебора с нетерпением наблюдала за бессмысленным бормотанием. Ее настораживало отсутствие крови, и она решила как можно скорее приложить к раненому плечу горячие припарки.
Снаружи послышался шум, и вскоре домик наполнился хранителями веры в жутких огромных масках. Они размахивали руками, пели и посыпали Ренно пеплом.
Дебора разозлилась.
– Прекратите!
– закричала она, но в общем шуме ее никто не услышал.
Кое-кто из хранителей веры еще испытывали симпатию к Ми-кью-ил, но тем не менее не отказывались от выполнения своих обязанностей. Наконец они ушли, а их место заняли Гонка, Са-ни-ва, Эл-и-чи и Ба-лин-та. Вся семья хором возносила молитвы маниту земли и неба, леса и погоды.