Белый индеец

Портер Дональд Клэйтон

– Душа Де-бо-ра больна. Она не говорит мне, но страдает, потому что скучает по своему народу.

Гонка осторожно подбирал слова.

– Что ты хочешь сделать?

– Я прошу твоего позволения вернуть ее в город бледнолицых.

– Я надеялся, - сказал великий сахем, - что Де-бо-ра станет женой Ренно, потому что кожа ее такого же цвета, как и твоя. Но она не сенека, так что, может быть, лучше, если она уйдет. Ты взял ее у гуронов, и имеешь право поступать с ней так, как считаешь нужным.

Ренно был удовлетворен.

И тут

Гонка удивил сына.

– Ренно пойдет в землю бледнолицых.

Ренно не знал, что ответить.

– Скоро придет день, - начал Гонка, - когда сенека и другие ирокезы захотят еще больше огненных дубинок и стрел из металла. Мы еще не друзья бледнолицых, и они еще не друзья сенека. Но ты узнаешь их, и они будут доверять тебе. Тогда они будут доверять всем сенека.

Ренно и в самом деле хотелось побывать в городе и познакомиться с бледнолицыми, чьи предки были и его предками, хотя он никогда не станет одним из них, никогда не покинет сенека.

– Через несколько месяцев, - сказал Гонка, - английские бледнолицые будут просить ирокезов о дружбе.

Ренно удивился, с какой уверенностью отец высказал это предположение.

– Пришло слово из маленького города сенека и от могавков, что отряды гуронов идут по их землям. Гуроны нападают на поселки бледнолицых.

– Гуроны так раньше не делали, - возразил сын.

Великий сахем кивнул, подтверждая правоту сына.

– Французские бледнолицые платят гуронам за эти нападения.

Неудивительно, что Гонка был вождем всех ирокезов! Никто не мог сравниться с ним в уме.

– Когда бледнолицые попросят нас о помощи, я должен собрать совет ирокезов. Вожди и старейшины услышат слова Гонки, прежде чем принять решение. Если бы это было сегодня, я не мог бы решить. Поэтому я должен больше узнать об английских бледнолицых.

Ренно начал понимать, чего хочет отец.

– Ты будешь моими глазами. Ты будешь моими ушами. Ты скажешь мне, можем ли мы доверять бледнолицым. Ты поможешь мне решить, будем ли мы покупать у них огненные дубинки и вести переговоры.

Ренно уже видел день, когда сенека с огненными дубинками пойдут на гуронов, но не хотел, чтобы это желание повлияло на его решение. Ему доверено дело огромной важности.

– Ты возьмешь шесть воинов, когда поведешь Де-бо-ра к ее народу. Ты проследишь, чтобы с ней ничего не случилось в пути, и отдашь ее Виль-сон, сахему бледнолицых. Тогда он поймет, что ты пришел с миром.

Вопрос был решен, и Ренно вернулся домой. Дебора заканчивала завтракать.

– Через один день, - сказал Ренно, - ты возьмешь все, что у тебя есть, и пойдешь со мной.

Дебора испугалась. Она подумала, что обидела его и он хочет отдать ее в какое-то другое племя.

– Куда ты поведешь меня?

Ренно удивился, что она не догадывается.

– Я отведу тебя в город твоего народа, и твоя душа не будет болеть.

Слезы радости и облегчения выступили на глазах Деборы, и она попыталась скрыть их.

Ренно отвернулся. Никто из женщин сенека

не стал бы плакать на ее месте.

Весь день Дебора с трудом сдерживала нетерпение, и задолго до заката собрала свое нехитрое имущество. Вечером они с Ренно пошли в дом великого сахема, на прощальную трапезу. Дебора хотела поблагодарит Ину, Са-ни-ва и Гонку за их доброту, но боялась, что не выдержит и расплачется.

Са-ни-ва догадалась, о чем думает девушка.

– Это хорошо для Де-бо-ра, что она пойдет к своему народу, но сердца сенека будут тяжелы.

Дебора глубоко вздохнула.

– Мое сердце тоже будет тяжело.

Гонка закончил разговор на эту тему:

– Для Де-бо-ра всегда будет место у нашего очага.

Эти слова означали, что она навсегда останется в сердце этих индейцев. Дебора знала, что будет скучать по ним.

Старшие продолжали есть молча, и только Эл-и-чи, включенный в отряд, радовался приближению завтрашнего дня. Ба-лин-та воспользовалась случаем и болтала без умолку изредка останавливаясь перевести дыхание. Ее большие глаза сияли, она заявила, что когда-нибудь навестит Де-бо-ра, и тогда ее народ удивится, как хорошо она говорит на их языке. Дебора улыбнулась, подтверждая, что девочке всегда будут рады в форте Спрингфилд.

Трапеза подошла к концу. Ина протянула руку и на секунду опустила ее на голову Деборы. Больше никто не прикоснулся к ней, никто ничего не сказал, и она молча простилась с ними.

Этой ночью Ренно спал отдельно, показывая, что их отношения изменились.

Дебора и Ренно проснулись затемно. Дебора поставила на огонь вчерашнюю похлебку и надела тяжелые ноговицы, сшитые для нее Иной. После еды девушка потушила огонь и надела плащ с капюшоном из шкуры бизона. На спине висел сверток с одеждой и другими вещами. Старший воин не должен носить ничего, кроме собственного оружия.

Ренно взял с собой лук, стрелы, томагавк, металлический нож и немецкий мушкет. Они вместе подошли к частоколу, где их ждали шестеро воинов. Воины окружили девушку, Ренно вышел вперед, и все двинулись через замерзшие поля. На ногах путников были специальные лыжи, чтобы можно было пройти по заснеженному лесу.

На краю поля Дебора оглянулась. Над крышами больших домов поднимались струйки дыма. Да, жизнь здесь примитивна и жестока, и все же она будет скучать по этому городу. За эти месяцы она стала женщиной, научилась понимать себя, научилась радоваться жизни. Теперь Дебора с уверенностью смотрела в будущее.

Она ни в чем не винила ни себя, ни Ренно. Их союз был естественным. Тетушка Ида была бы шокирована, но Дебора не чувствовала стыда. Жизнь с сенека и близость с Ренно многому ее научили.

Ренно без устали шел по лесу, не замедляя шаг и не останавливаясь. Через несколько часов у Деборы заболели ноги, но она не жаловалась.

Эл-и-чи заметил, что она начала спотыкаться, и, перейдя в начало колонны, шепнул брату несколько слов.

Ренно кивнул. Они шли еще час, и потом он остановился.