Белый обелиск
Шрифт:
Губы Хенрика Ольгера сложились в жесткую, прямую линию.
– Думаю, я смогу его уговорить. Не забывайте, что Френц Эйварт - жуткий трус.
– Тем более он будет изо всех сил цепляться за жизнь. И потом - не станете же вы его пытать, в конце концов.
– Почему нет?
– мрачно поинтересовался Ольгер.
– Или вы считаете, что наше положение не может оправдать такие меры?
Маркус даже покривился.
– Бросьте, Хенрик. Вы меня прекрасно поняли. Дело не в нашем положении, а в вас. Не забывайте, что я наблюдал за вами два последних
Ольгер изумленно посмотрел на писаря - а потом внезапно и безудержно расхохотался, так что бедный Маркус даже вздрогнул от такого неожиданного проявления веселости.
Все еще посмеиваясь, Хенрик удивленно качнул головой.
– Клянусь святым Танкредом, никогда бы не подумал, что произвожу такое впечатление на подчиненных. Остается только удивляться, что в этом проклятом форте еще сохраняется намек на дисциплину... Ладно, мейстер, что вы предлагаете? Подсыпать Эйварту снотворного?..
Маркус едва заметно оживился.
– А у вас оно есть?
Ольгер улыбнулся и слегка развел руками.
– Нет, конечно. Как вы могли заметить по дороге в Браэннворн, я не старадаю от бессонницы.
– Я тоже, - виновато сказал Марк.
– Какая жалость, право... А вы замечали, что в трагедиях Боссюра у героев непременно есть снотворное или какой-то яд, чтобы использовать его при подходящих обстоятельствах?.. Не зря я всегда говорил, что этим пьесам не хватает реализма.
Маркус поднял глаза к небу.
– Можете вы хоть чуть-чуть побыть серьезным, ройт?
– Попробую, - пообещал ройт Ольгер.
– А сейчас давайте разойдемся и попробуем найти какой-то выход по отдельности. Может, поодиночке нас быстрее осенит удачная идея, как избавиться от Эйварта. В любом случае, до вечера еще полно времени... Альк! Иди сюда, нам больше не нужна охрана.
Иномирянин с готовностью приблизился. Лицо у него было совершенно безмятежным. Ну конечно...
– Подслушиваем, значит?
– полуутвердительно осведомился Ольгер. Альк не стал ломаться и признался сразу.
– Я подумал - вдруг я смогу чем-нибудь помочь.
Ройт Ольгер удивленно хмыкнул. В других обстоятельствах он бы наверняка задумался, с чем связана такая перемена в поведении Свиридова, но сейчас у него не оставалось ни желания, ни времени раздумывать о такой ерунде. Да и потом, Ольгер поставил серва охранять их от чужих ушей, тогда как скрывать содержание своей беседы с Маркусом от самого Свиридова в планы ройта не входило. Даже, так сказать, наоборот. Имея всего двух помощников на всю Воронью крепость, вряд ли будешь слишком избирательным.
– Прекрасно, - подытожил Ольгер.
– Значит, не придется дополнительно вводить тебя в курс дела. Если у тебя появятся какие-то идеи относительно того, как нам добраться до бумаг Дергунчика - сообщи об этом мне или мейстеру Кедешу.
Свиридов с удивительной серьезностью кивнул.
Только пару часов спустя до Хенрика дошло,
Ольгер как раз находился во дворе, и он намеренно свернул под арку внутренних ворот, рассчитывая поговорить с Альком без свидетелей. Свиридов явно понял его мысль. Он догнал ройта и зашагал рядом с ним, а в тот момент, когда они скрылись под аркой, сунул ему в руку маленький флакон.
– Возьмите, ройт. Флоренс разводила этот порошок для того парня с больным зубом, чтобы он уснул. При хорошей дозе действие наступит почти сразу. Всего несколько минут - и Жеванный Рукав тоже уснет.
– Где ты это взял?
– спросил ройт Ольгер, поднося флакон к лицу, как будто бы не мог поверить собственным глазам.
Впрочем, сказать по правде, так оно и было.
Альк потупился с видом скромного героя.
– В лазарете.
– Ты его что, украл?..
– Конечно, нет! Все эти склянки запираются в особом сундуке, а ключ всегда у Флоренс.
– Да, действительно, - припомнил ройт.
– Но тогда как?
– Ну... я просто пришел к ней и сказал, что вы все время мучаетесь от бессонницы, жалко смотреть. А стоит предложить вам пойти в лазарет, только отмахиваетесь - со мной, мол, все в порядке, не суй нос не в свое дело.
– Так, - мрачно сказал ройт Ольгер.
– Ну и что?
– Она спросила, давно это с вами. Я сказал - нет, раньше все было нормально. Но с тех пор, как вы услышали о смерти ройта Годвина, вы просто сам не свой. Флоренс явно что-то слышала про вас с полковником. Она спрашивает - они правда в одном корпусе вместе учились?.. Ну я ей и рассказал, что вы с полковником были самыми лучшими друзьями, и как вы переживали из-за его смерти...
Представив, как он пересказывает Флоренс все эти подробности, ройт Ольгер почувствовал приступ настоящей ярости. Он сгреб иномирянина за шиворот и притянул его к себе.
– Да кто тебе позволил с кем-то обсуждать мои дела?..
– процедил он.
Туманно-серые глаза Свиридова расширились, но - удивительное дело - он смотрел на ройта не с испугом, а с каким-то странным выражением, больше всего напоминающим сочувствие.
– Простите, ройт. Я понимаю, что это вышло очень бестактно и... и, может быть, вы сами справились бы лучше. Но я просто не знал, как еще выпросить у нее порцию снотворного для капитана Эйварта.
Ольгер напомнил самому себе, что он действительно велел своим помощникам подумать, как им быть с Дергунчиком. Правда, говоря "подумать", ройт имел в виду - наметить приблизительный план действий и сообщить его самому Хенрику, а вовсе не бросаться тут же воплощать все свои замыслы в действительность. Но после этих месяцев пора бы ему было понимать, что, посвящая в дело Алька, ничего другого ожидать просто нельзя.