Белый обелиск

Рэйда Линн

Ройт покосился в его сторону.

– Доброе утро, - сказал он, слегка кивнув Свиридову.
– Снимаю шляпу - я-то думал, ты проспишь, по крайней мере, до обеда.

– Сколько сейчас времени?
– хриплым спросонья голосом осведомился Альк.

– Начало одиннадцатого. Завтракать будешь?

Альк кивнул, и Ольгер указал ему на кресло на другом конце стола. Кажется, даже то же самое, в котором Альк заснул прошедшей ночью.

– А почему вы здесь, а не в аппартаментах ройта Годвина?

Ольгер хмыкнул.

– А ты хотел бы, чтобы я таскал тебя через всю крепость? Нет, увольте. Ты и так-то оказался тяжелее, чем я думал... боюсь, по лестнице я с такой ношей просто не поднялся бы. Так что мы с Маркусом расположились тут. Ну и потом, дел у нас было столько, что спать все равно было бы некогда.

Альк сел за стол и начал очищать вареное яйцо. Так было проще сделать

вид, что насмешки ройта его совершенно не смущают.

– А что вам удалось узнать из переписки Эйварта?..

Ольгер потер скулу и досадливо поморщился - наверное, привыкшему бриться каждое утро ройту были неприятна даже такая, почти не заметная со стороны щетина.

– Боюсь, мне будет трудно тебе объяснить. Чтобы понять суть дела, надо знать, что происходило в Инсаре в последние десятилетия.

– Я постараюсь понять, - быстро сказал Свиридов, опасаясь, что Хенрик решит оставить его в неведении.

Поняв его тревогу, Хенрик усмехнулся.

– Ладно. Без твоей помощи нам вряд ли удалось бы прочитать эти бумаги, так что будет в высшей степени несправедливо ничего тебе не объяснить... Только начать придется с небольшого экскурса в историю.

Ройт взял графин, плеснул себе в бокал вина и задумчиво прищурился, глядя куда-то мимо Алька.

– В общем, до прихода к власти Их Величеств у нас правил король Теодор. Он пришел к власти в результате дворцового переворота, и всю жизнь боялся нового мятежа. Такая подозрительность - очень плохое качество для короля. Но у Тео она постепенно превратилась в паранойю. Он издавал новые законы, в соответствии с которыми любое свободомыслие уже считалось политической крамолой, и преследовал за недовольство властью так же жестко, как когда-то - за вооруженные восстания. А поводов для недовольства властью было много. Прежде всего потому, что король окружил себя людьми, бывшими родом из той же провинции, что и он сам, и безоглядно раздавал им привилегии и земли. Видимо, считал, что это лучший способ обеспечить их лояльность. Фаворитов Тео называли "пентальерами", поскольку почти все они были родом из южной провинции Пенталь. Но постепенно это слово поменяло смысл и стало обозначать вообще всех придворных лизоблюдов, вырывающих у короля все новые и новые подачки... Словом, недовольных среди знати было много, хотя в первое время ни о каком настоящем заговоре против Тео речь не шла. А потом король создал Личный королевский трибунал, который занимался политическим сыском, и пообещал доносчикам половину имущества "врагов престола". Думаю, ты представляешь, к чему это привело?..

– Представляю, - кивнул Альк. Вряд ли история Инсара кардинально отличалась от земной. Значит, у них все должно было развиваться точно так же, как во времена испанской инквизиции, опричнины и Тайного приказа.
– Кто-то начал доносить, чтобы разбогатеть за чужой счет, а кто-то просто потому, что хотел расквитаться за какую-нибудь старую обиду.

– Уг-м, все верно. Причем дело скоро приняло такой размах, что люди стали доносить просто от страха. По принципу - обвини соседа раньше, чем он сможет обвинить тебя... В Инсаре стало просто невозможно жить. Тогда и возник настоящий заговор против Тео и его сторонников. В основном, конечно, среди старой знати и армейских офицеров. Но участвовали и ученые из трех столичных академий, и даже церковники. Не знаю, мог ли такой заговор оказаться успешном при той душной атмосфере доносительства и полицейских провокаций, в которой тогда существовал Инсар, но факт есть факт - заговорщикам удалось создать крупную и хорошо законспирированную тайную организацию, прежде чем кто-то выдал их властям. Все заговорщики, которые на тот момент находились в столице, были арестованы, допрошены под пытками и казнены. Те, кому посчастливилось находиться в провинции, бежали в Белгмар. А в Инсаре начались повальные аресты. Кое-кто из арестованных не смог выдержать пыток и подписал показания не только на своих реальных соучастников, но даже и на тех, кто ничего не знал о планах заговорщиков. Многим из ройтов тогда было очевидно, что заговорщики были, по сути, правы и заботились о благе государства, которое день ото дня разрушали изнутри законы Тео и непомерные аппетиты пентальеров. Но почти никто не рискнул заступиться за арестованных или бежавших в Белгмар - все сидели тише мыши и больше всего боялись, что на каком-нибудь очередном допросе назовут их собственное имя. Действовал своеобразный отрицательный отбор. У кого было чуть побольше совести и чувства справедливости и кто не мог, как остальные, с пеной на губах ругать покинувших Инсар "предателей" и делать вид, что верит в то, будто заговорщики с самого начала действовали по указке Белгмара -

те погибали. Остальные, более способные к равнодушию и к лицемерию, сумели уцелеть. Позорное это было время, Альк. Мне в свое время стало почти дурно, когда в кадетском корпусе я познакомился с кое-какими документами по новейшей истории и понял, что мы все - потомки трусов и приспособленцев. Тео умер собственной смертью, доведя страну до разорения. После него правил его сын, но он через четыре года умер... на престол взошли королева Изабелла и король Франциск. Мы подписали Бронзовую хартию, в которой Их Величества пообещали соблюдать наши Уложения и не принимать никаких важных решения без согласия Государственного совета.

– Так у вас тут конституционная монархия?..
– вскинулся Альк.

Ольгер нахмурился.

– Что, что?..

Альк замешкался с объяснением, а Ольгер не стал дожидаться и предупредил:

– Лучше пока не перебивай меня, а то мы так и обеда не закончим. Ну так вот... Сразу же после подписания Бронзовой хартии началась борьба за то, чтобы отнять у пентальеров латифундии и привилегии, полученные ими раньше. Разумеется, эта идея встретила ожесточенное сопротивление. В отдельных, самых вопиющих случаях это удалось, но большая часть пентальеров все-таки остались на плаву. Они уже много лет стараются снова занять главенствующее положение при дворе. И, к сожалению, достигли в этом начинании определенного успеха. Их Величества не похожи на Тео, но любым правителям приятнее видеть рядом с собой придворных, демонстрирующих им личную преданность и абсолютную лояльность, чем придворных вроде маршала Бриссака, который считает своим долгом говорить королям правду - и даже особенно тогда, когда им будет неприятно ее слышать. Вторжение в Фергану - хорошо продуманная интрига, выгодная и пентальерам, и Белгмару. Белги доберутся до знаменитых серебряных рудников, разграбят десяток приграничных поселений и вернутся обратно с отличной добычей. А пентальеры смогут сместить маршала Бриссака, который является главой враждебной им партии. Бриссак отвечает за Северную армию, белгов, хозяйничающих в Фергане, ему не простят - даром что он сейчас находится в столице, а не в Браэннворне. Вот такая вот история...

– И что теперь?

Ройт Ольгер отодвинул от себя поднос.

– Теперь я пойду допрашивать Дергунчика. Он должен рассказать подробности, которых нам не удалось узнать из переписки.

Альк отметил, что Хенрик почти не прикоснулся к завтраку, и чуть было не сказал об этом вслух, но вовремя одумался. Ройт Ольгер - взрослый человек, ему едва ли нужна нянька. Но и оставаться в стороне от основных событий Альку не хотелось. Он торопливо проглотил остаток хлеба с сыром и поднялся на ноги.

– Я пойду с вами, ройт.

Лицо у ройта стало жестким.

– Никуда ты не пойдешь, - отрезал он.
– Тебе там делать нечего.

Свиридов собирался возразить, но Ольгер посмотрел на него - так неприязненно и зло, что слова замерли у Алька на губах.

– Ты останешься здесь, - непререкаемо повторил ройт и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Альк снова опустился в кресло. Было до того обидно, что хотелось выскочить за ройтом в коридор и бросить ему в спину что-нибудь обидное и резкое. И пусть потом делает все, что хочет. Все равно задеть Алька сильнее, чем пару минут назад, Хенрику уже не удастся. Только что они сидели за одним столом и разговаривали так непринужденно, словно были настоящими друзьями, а теперь Ольгер счел нужным напомнить ему его место. Пнул, как собачонку - просто чтобы "серв" не вздумал возомнить, что после пережитых за последние два дня событий он может держаться с Ольгером накоротке...

Альк взял бокал Хенрика Ольгера и допил остававшееся в нем вино. Потом налил себе еще и выпил залпом, не успев почувствовать ни вкус, ни аромат напитка. За те месяцы, которые он провел в Инсаре, Альк успел совсем отвыкнуть от алкоголя, и сейчас голова закружилась почти сразу - в точности как в детстве, когда Александр потихоньку стащил со стола бутылку недопитого кагора. Из чистого упрямства Альк налил себе еще. Неплохо было бы напиться так, чтобы забыть и об Инсаре, и о заговорах, и - самое главное - об Ольгере.

Одна беда - при одной мысли о брезгливом выражении на лице Ольгера пить Альку сразу расхотелось.

* * *

Когда ройт Ольгер вошел к арестованному белгу, тот сидел на каменной лежанке, заменявшей в карцере постель. Тонкий соломенный тюфяк, брошенный на лежанку, вряд ли мог спасти от холода, но пленник даже не пытался отодвинуться от ледяной стены. Хенрик дал знак, чтобы за ним закрыли дверь, и опустился на тяжелый деревянный табурет, стоявший у стены. Пару минут ройт сидел молча, глядя на того, кого он раньше знал как Ильса Дриера.