Белый ворон
Шрифт:
– Ну да, тебе скажи. Это я, как ты, теперь рассуждаю. Вылезешь из машины и драку устроишь. Кстати, твой подзащитный совсем разбушевался…
– Костя – хороший парень, пацан еще, что с него взять, – ответил Рябов, копируя мои интонации.
– Куда мы едем?
– К тебе домой. Отдыхай. Завтра встречаешься с генералом.
– Э, нет, Серега. Я – на твоем месте, так что придется тебе вести семейную жизнь.
– Такой подвиг мне не по силам, – откровенно признается Сережа. – Часиками уже налюбовался?
– Они
– Догадываюсь, чем завершится твоя беседа с генералом. И что дальше будет. Потому пусть наш изобретатель часиками займется.
– Небось о дистанционном управлении подумал? – предугадываю дальнейшие рассуждения Рябова. – Спасибо, не нужно. Дважды повторять один ход опасно.
– Кто бы говорил, – буркнул Рябов.
– Сережа, кончай баланду травить, операция еще не закончена.
– Я как раз об этом и думаю. Пригодились бы часики… В самый раз от Педрилы отбиваться.
Я от души рассмеялся и заметил:
– Не могу, Серега. Ты меня когда-нибудь уморишь… Так, теперь пара незначительных вопросов. Как вы расплевались с Арсеном?
– Ему достанется бар “Ровента”. Дальше. Исполнительный директор “Олимпа” получил интересы в гостинице “Восток”. Нашу работу я как большой финансовый начальник сам оценю. Позже. Тебе знать необязательно, – выдерживает принятую ранее игру Сережа.
– Меня твоя финансовая деятельность когда-то в гроб положит, – канючу его голосом. – Характер твой ангельский… Хватило бы наследства Арлекины… Береженого Бог бережет…
– Это точно, – пробормотал Рябов, тормозя у моего дома. – Стрела с генералом ровно в шесть утра. Буду в пять пятнадцать. Больше ничего сказать не хочешь?
– Хочу. Но не могу.
– Почему?
– Боюсь, ты меня неправильно поймешь, – снова развеселился я. – Да, ты точно меня когда-нибудь уморишь…
– Когда именно, не знаешь? – нагло ухмыльнулся Рябов.
Выйдя из машины, придаю своему лицу гримасу страшного огорчения и сообщаю:
– Уморишь смехом. Когда отставной мент получит подкрепление в твоем лице. Будете на пару гонять шавок по городу…
Я быстро захлопнул дверь машины, чтобы не наглотаться ответных комплиментов, и пулей влетел в дом.
К моей большой радости в холле не удалось обнаружить ни собственного отпрыска, ни персидского выродка. Зато явно истосковавшаяся за дни разлуки Сабина расскакалась, как та Пенелопа по Итаке.
– Дорогой, – почему-то не повисла на моей шее эта почти четырехпудовая гиря семейного счастья, – как съездил?
– Нормально, – отвечаю, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который еще ни разу не подводил.
– Ах, нормально? Я твоей сучке когда-то все глаза выцарапаю! – завизжала жена, отчего-то при этом нацелившаяся на меня.
– Погоди, дорогая!
– Я вам обоим погожу! Я твою стерву…
– Сабина, разве я против? Давай! Вперед и с песней. Кстати, какую
Супруга после этих слов до того вытаращилась, что даже не смогла продолжить своих высказываний.
– Ой, дорогая, что с тобой? Наверняка новая болезнь. Возьми веник, скоро твои зенки на пол упадут. Ничего, такая хорошая хозяйка сумеет подмести их вслепую.
Сабину тут же прорвало. Она гарантировала Марине такие пытки и казни, до которых не додумалась в свое время святая инквизиция под руководством товарища Берия. Меня интересовало другое: как это Сабина, для которой поднять сумку с пятью килограммами бананов – самый настоящий подвиг Геракла, сумеет одолеть Марину? Хранительница моего тела легко справляется с тремя-четырьмя мужиками; иди знай, может, Сабина стала брать уроки каратэ у Гарика или даже самого Педрилы, иначе отчего она такая военная?
Стоило Сабине сделать небольшую паузу, как я тут же поинтересовался:
– Дорогая, у меня к тебе тоже вопрос имеется. С каких пор ты стала предпочитать оральный секс? Ага, молчишь, мне все известно. Мы с Мариной были, между прочим, в командировке, а ты… Извращенка!
– Что ты несешь? – взвизгнула жена.
– А ты что мелешь? Каждый раз одно и тоже. Подумай, если бы мы с Мариной решили заняться любовью, стоило из-за этого в Москву тащиться? Там снег лежит, лед под кустами. Если бы мы на Гавайи рванули, это куда ни шло. Тем более в Южноморске не найти места для такого дела. Гостиницы-кемпинги до упора забиты, в посадках все места забронированы… Сколько ты еще будешь надо мной издеваться? Лучше бы в меня уже попали! Раз и навсегда.
– Ну что ты, дорогой, – Сабина испугалась такой возможности еще больше, чем моей нерабочей связи с Мариной. – Как ты можешь такое говорить? У тебя же семья, в конце концов…
Сев на медвежью шкуру, прикуриваю сигарету и тихо говорю:
– От такой жизни я точно куда-то скоро смоюсь. Даже разводиться не стану.
Волшебное слово “развод” на этот раз действует, как обычно. Сабина резко изменилась в лице, опустив глаза, прошептала:
– Дорогой, извини, я так изнервничалась. Ну сколько еще это может продолжаться? Посмотри, как живут другие… Тебя ведь никогда нет дома. Ребенок, можно сказать…
– Ты кончай заводить свою старую шарманку. И так в последнее время отсюда почти не вылажу. Не понимаешь, какие сейчас дела? Подумай сама, что мелешь. Как другие живут… Как ты живешь, разницу улавливаешь?
– Только не подсчитывай, сколько стоят мои украшения, подарки, – с непроявлявшейся прежде горечью в голосе сказала жена. – К чему все это? Нам того, что папа оставил, до конца жизни хватит… Ты разве мало уже заработал? Ну скажи хоть один раз в жизни серьезно, к чему тебе все это, сколько еще миллионов тебе требуется, прежде чем остановишься.