Бенефис двойников, или Хроника неудавшейся провокации
Шрифт:
Советолог решил позвонить консулу.
– Мистера Хериса нет дома, - послышалось в трубке.
– Он на банкете в ресторане "Астория". Если что-нибудь хотите передать, - говорите после гудка.
– Передайте ему, что он мудак!
– Стадлер вернулся за свой столик. Эй, человек!
Рысью прибежал официант.
– Созрели для десерта?
– Как мне добраться до "Астории"?
– спросил Стадлер.
– А у нас вам что, не нравится?
– обиделся официант.
– Я спрашиваю, как
– ледяным голосом повторил советолог.
Халдей поджал губы:
– Лучше всего - на такси.
Стадлер плюнул в бифштекс и вышел.
Через 20 минут он был у входа в "Асторию". Там его грудью встретил бородатый швейцар в ливрее:
– Куда прешь? Вишь, табличка: "Спецобслуживание"!
– Мне нужен Джим Хэрис, - сказал советолог.
Лицо швейцара потеплело.
– Джину не держим, - сообщил он.
– Хэрис с полчаса как вышел.
– Куда вышел?
– Весь вышел, - кончился. Есть портвейн по пять рублей за бутылку, плюс первая категория, плюс риск, итого десять. Будите брать?
Советолог достал десятидолларовую бумажку.
– Маловато будет, - покосился на банкноту швейцар.
– девольвация.
Стадлер сунул деньги в карман.
– Мне нужен Джим Хэрис, - сказал он , чеканя каждое слово.
– Консул Джим Хэрис, он на банкете у второго посла.
– Ах вот оно что, - разочарованно протянул швейцар.
– Второй этаж, налево.
– И потерял к Стадлеру всякий интерес.
Тот вошел внутрь. Где-то рядом играл ансамбль: " Ю ин ве ами нау".
"Хорошее произношение" - усмехнулся Стадлер и поднялся на второй этаж.
Банкет был в самом разгаре. Во главе большого стола сидел второй посол без пиджака, галстука и запонок, лицо его было красным. Разместившийся рядом с ним Джим Хэрис что-то горячо нашептывал послу на ухо. Помимо них в зале было полно народу - атташе и референты, секретарши и машинистки - все уже изрядно косые.
– Филипп!
– Заорал Хэрис, увидев советолога.
– Какими судьбами?! Скотт!
– обратился он к первому послу.
– Это мой друг, Филипп Розенблюм, он только что из Америки.
– Земляк!
– обрадовался посол.
– Земеля! Штрафную новому гостю!
Стадлеру налили большой фужер "Столичной".
– Я вообще-то по делу, - отодвинул водку советолог.
– Мне необходимо поговорить с господином консулом, я на работе.
– Мы что ли на отдыхе?
– обиделся посол.
– У нас официальное мероприятие. Садись, сейчас тресним и все обсудим.
– Не выпьешь, - я с тобой разговаривать не стану!
– пригрозил Хэрис.
Стадлер выпил.
– Вот и молодец!
– похвалил посол.
– теперь давай, рассказывай, как там Штаты?
– Процветают, - Стадлер закусил жареным хлебцем.
– Это хорошо...
– Слушай, Джим, - советолог потащил
– В смысле?..
– В смысле соображать?
– О в этом полный порядок, сейчас "сообразим". Эй, гарсон, еще водки!
– Я не о том. Давай спустимся вниз на улицу, - разговор есть.
– А они тем временем все выпьют?
– консул окинул взглядом стол. Нет, так не пойдет.
– Слушай!
– разозлился Стадлер.
– Ты хочешь нарваться на нерпиятности? Вспомни, ради чего я здесь.
– Нет, - сказал Стадлер.
– Пей один.
– Да за кого ты меня принимаешь?
– набычился консул.
– Я один водку не пью. Ну давай по половинке...
– По половинке можно.
Они выпили, закусили одним огурцом на двоих.
– Скотт, - бросил послу Хэрис.
– Я тут выйду на минутку с товарищем побеседовать.
– С каким товарищем?
– С Филом, я же вас знакомил.
– Да не знакомил ты меня ни с каким Филом!
– Разве?
– озадачился Хэрис.
– Должно быть я перепутал. Это Филипп Розенблюм. Знаешь, кто он?
– Кто?
– посол тупо смотрел на Стадлера.
– Он - шпион!
Советолога пробил холодный пот.
– Господин консул шутит, - попытался улыбнуться он.
– За шпионов!!!
– заорал консул, поднимая бокал.
– За ЦРУ!!!
– подхватил Хэрис.
Стадлер почувствовал, что теряет контроль над собой. Хэриса и вовсе стало клонить ко сну.
– Джим!
– стал трясти его Стадлер.
– Джим, ты что, совсем охренел?! Закрой пока не поздно свой поганый рот! Мне позарез нужен этот Стерлингов.
– Нужен - достанем, - пообещал консул.
– Джим, вспомни хорошенько, кого ты просил достать для меня пистолет?
– Что за пистолет?
– Хэрис смотрел мутными глазами.
– Я тебя просил достать мне оружие. Кому ты об этом говорил?
Не помню, - консул икнул.
– По-моему, никому.
– Вот как?
– Для Стадлера это было новостью и он выпил водки.
Вдруг откуда ни возьмись, появились гармонист, два балалаечника и грянули плясовую. Беседа стала напоминать телефонный разговор между Бердичевым и Владивостоком.
– Джим!
– орал Стадлер.
– Мне нужно, чтобы ты все разузнал о Максиме...
– О каком Максиме? О Перепелице?
– Его фамилия Перепелица?
– Чья фамилия?
– Максима!
– Какого Максима?
– Перепелицы!
– Какого Перепелицы?...
... Дальше Стадлер помнил плохо. Пили водку, потом коньяк, потом коньяк и водку вместе, потом он танцевал в присядку с какой-то рябой секретаршей и занимался армреслингом с ее начальником. Последнее, за что зацепилась его память, - большая многорожковая люстра под потолком, на которой, как на вешалке, весели в перемежку разные части женского гардероба.